что данная тема была мне очень близка. В то время я поглощал информацию как безумный, и это, в конечном счете, меня и излечило. Ну, и конечно, любовь. Ведь мы действительно любили друг друга. Но, видимо, не всякое испытание способно пережить такое прекрасное чувство. Однажды все закончилось очень глупым образом – всему виной оказалось мое упрямство. Я всегда был нестабилен и порой мог вспылить, а тогда я превзошел самого себя.
Мы часто обсуждали глобальные темы, строили различные версии, иногда даже спорили. Но, как говорится, если у двух людей разные точки зрения на некоторые важные, по их мнению, вещи, они вряд ли смогут быть вместе. Немаловажно здесь также учитывать возраст, ко всему прочему мы были еще и достаточно молоды.
В тот вечер мы рассуждали о возможности вечной жизни, и о том, сколько каждый из нас хотел бы прожить, и так не сошлись во взглядах. Рыжуха настаивала на абсолютно стереотипной позиции резкого отрицания, утверждая, что боится самой возможности и не хочет пережить родных и близких. Я же полагал, что надо мыслить масштабнее.
– Согласен, – говорю, – это больно и все такое, но как быть с эволюцией?
– Какая эволюция? Ты готов хоронить своих детей? Меня, в конце концов?
– Не готов, но если другого выхода не будет, то ничего другого не остается. Посуди сама, человек, который в состоянии жить не одно столетие, и прекрасно осведомлен об этом, обязательно начнет мыслить иначе, менее эмоционально – и это закономерно! Затем придет понимание, что институт брака не имеет никакого смысла. Ведь для того, чтобы завести детей вовсе не обязательно жениться. К тому же при должном развитии науки, скорее всего, однажды удастся создавать таким же и свое потомство, а в перспективе долгожителями станет все человечество. Это ли не есть эволюция? Я думаю, за это стоит побороться.
К тому же, не ты ли как-то пыталась доказать важность евгеники для всего человечества, утверждая, что только этим путем можно достичь совершенства, а сейчас противоречишь сама себе, отрицая эту самую эволюцию.
– Это к делу не относится!
– Хорошо, пусть так, но согласись, что логика в моих словах все же присутствует?
– Допустим, а как же любовь?
– Любовь? – Я задумался. – Полагаю, долгожитель обречен на одиночество, а, следовательно, обязан руководствоваться иными мотивами. Измерять различные чувства земными категориями ему станет неудобно. Пожалуй, это страшно, но, на мой взгляд, абсолютно неизбежно.
– А, по-моему, такая жизнь отвратительна, ведь получив возможность вечной жизни, человек перестанет являться человеком. Ты этого желаешь?
– Не уверен, а как же знания? Наше стремление к знаниям – есть определяющая составляющая каждого человека. Неужели тебе не интересно прожить несколько столетий и понаблюдать за ходом исторического прогресса, стать его частью и, наконец, положить начало не одному поколению людей?
– Совершенно