и не видела ничего, совсем-совсем, одно лишь белое марево, изредка рассекаемое слабыми голубыми всполохами, почти такими же, как выведенное имя с фамилией на её собственном теле. Музыка затихла, и она упала на колени, падая и плача, так горько и отчаянно… Только все приняли это за перенапряжение или слёзы радости, а Мия клялась себе, что это в последний раз. Краткая, но искренняя улыбка Славы за кулисами в её сторону была дороже любой награды, только она уже ни во что и ничему не верила.
Эта выходка не осталась без наказания. Ландау снял её со следующего представления, хотя отметил, что танец пришёлся ему по душе. Слабая надежда, что мечты стать примой всё-таки исполнятся… Облегчения это не принесло. Сердце всё то же, чувства всё те же, как ты их не называй и пытайся скрыть. Если две души связаны – это навсегда, даже когда одна из них отвернулась от другой. Оставалось лишь погрузиться в работу, и Мия ушла в тренировки, как в омут с головой, не давая себе передышек.
Ко всеобщему удивлению, Ландау не только принял блудного сына обратно вместе с его возлюбленной, но даже предложил той роль в следующем спектакле. Добро пожаловать в персональный ад, Мия. Теперь она видела их едва ли не круглые сутки: днём – на тренировках, ночью – на обратной стороне век. Правда иногда картина менялась, и Мия могла наблюдать то, от чего даже ей хотелось подойти к этой француженке и похлопать обнадёживающе по спине. Сама она давно смирилась, а вот Инес действительно было жаль.
Инес Рейн тренировалась рядом у станка, отрабатывала программу, изредка щебеча что-то о том, как не хочет подвести Славу, и что старается только для него. А сама Мия в этот момент ловила образы прогнутой бледной спины, тонкой талии и светлых волос. Видела всё, как будто это происходило с ней лично, и ни разу не упала, даже не оступилась. Она действительно привыкла.
Всё чаще с Славой оказывались посторонние блондинки, всё реже – Инес. Мия заметила, что та совсем сникла, стала рассеянной, какой-то забитой, и ей от этого почему-то становилось горько. Она старалась не думать о том, что собирается сделать, дождалась, когда Влад зашёл в пустую раздевалку, проскользнула следом и закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной.
– Хватит, Слав. – Голос не дрогнул.
– Что такое, котёнок? – Даже наедине он крепко держал свою самую любимую маску – маску дружелюбия и готовности помочь.
– Прекращай над ней издеваться. – Мия нахмурилась. – Ты знаешь о чём я.
– Я знаю. – Владислав снял рубашку. – Ты знаешь. – Натянул тренировочную футболку. – А она знает?
– Знает.
– Ты сказала?
– Нет. – Мия удивилась внезапному вопросу. – Она не дура, Слав. И так всё ясно, только ты ничего не понимаешь.
– Раз Инес молчит, значит всё устраивает.
Он принялся переодевать брюки, и взгляд Мии ненароком зацепился за то место, где должна быть метка. Она прикусила щеку изнутри, заставляя себя посмотреть в лицо собеседнику.
– А тебя устраивает?
В первый