Обходя переполненные урны, рассматривали пыльные витрины с дорогими шмотками, подошли к фото-стенду позапрошлогодней выставки кошек, подивились на мерзнущего продавца матрешек. Иностранцы что-то столицу не жаловали в последнее время.
До Таганки дошли пешком. Дальше тоже на своих двоих. Потом повезло, остановился УАЗик, водила, которого за пятнадцатиминутную поездку содрал с нас столько, что в прежние времена хватило бы доехать на поезде до самого Питера.
Расплатившись, вылезли из машины у входа во двор. Пока обходили стройные ряды ржавеющих "подснежников", уловил какое-то подвывание за кустами, на углу дома. Женька опять потянула меня за локоть, но я поступил по-своему. Продравшись сквозь кусты, увидел, как трое мужиков и одна баба бьют ногами кого-то свернувшегося в калачик. Бьют не как обычно, с громкими воинственными криками для устрашения противника и приведения в тонус себя, а молча, с придыханием. Так бьют, чтобы убить, а не просто наказать или испугать. Только бабенция при каждом ударе подвывала. Этот вой я и услышал.
Немного растерялся. Передо мной были не скинхеды, не наркоши, нападающие, чтобы взять денег, снять дорогое кожаное пальто или часы, а мои соседи по двору. Кажется, с кем-то из них я не так давно здоровался.
Постоял несколько секунд, расстегнул куртку, затем кобуру. Достал Макаров.
Те четверо на меня не обратили внимания. Зато у Женьки округлились глаза.
– Эй! – Я передернул затвор.
Хлипкий мужичок с внешностью спившегося профессора занес ногу для очередного удара, увидел меня и тут же слинял за угол. За ним последовал краснолицый крепыш из второго подъезда девятиэтажки.
Третий, не такой сообразительный, а может быть просто более упертый, отполз в сторону только после того, как увидел черный зрачок ствола, смотрящий ему в лоб. Он медленно, тяжело дыша, отступил к стене и молча, потащился в сторону улицы. Отойдя на, как ему казалось, безопасное расстояние, он заорал:
– Сука, бля! Ты мне еще встретишься. Вот я своих подтяну…
Но стоило мне повести стволом в его сторону, как эта пухлая сволочь сделала ноги. А вот дамочка не слышала никого и ничего и продолжала остервенело молотить корчившегося на земле человека.
Не имею такой привычки – бить женщин, но эту ударил. Рукояткой пистолета туда, где шея переходит в плечо. Она завыла еще громче и, держась за ушибленное место, рванула прочь.
Я наклонился над телом, потянул за плечо, перевернул. Это был Серж Галстян из семнадцатой. Вернее Сергей. Армянин только наполовину. Родился в Москве в семидесятые годы прошлого века. Бывший военный летчик, но кого это сейчас волнует?
Взял Сергея за воротник и потащил к подъезду. Если сломана ключица, что-то там с шеей или позвоночником, то кранты. По-хорошему, не надо было его трогать, но Скорая и в квартиру не поедет, не то, что на вызов с улицы. К тому же, мобильные не работают со вчерашнего вечера.
Полностью выбившись из сил, затащил соседа на третий этаж. Обшарив карманы, нашел ключи от квартиры. Женька мне все это время помогала, как