Асино лето. Тамара Михеева

она, чтобы выпустить рвущуюся наружу радость.

      Гномы зажали уши.

      – Я оглох! – возмутился Ёж.

      – Веди себя прилично, а то ногами пойдёшь, – пригрозил Горыныч.

      Асе казалось, что у неё уже и не болит ничего, но не тут-то было. Когда Ёж крикнул: «Спускаемся!» – и все они приземлились на поляну, будто забором окружённую кустами акации, Ася встала на ноги, охнула и села в траву. Ноги болели так, будто она без остановки три дня шла в гору по камням; руки ломило, даже в горле пересохло, и сердце стучало где-то в висках, да так громко, что в глазах потемнело.

      А поляна-то была самая обыкновенная. В давние времена здесь проводили пионерские линейки. Одинокой мачтой торчал флагшток; вдоль кустов акации, по периметру поляны-площади, шла дорожка, выложенная каменными плитами. Между плитами проросла трава.

      – Это же Старый лагерь, – удивилась Ася.

      – А ты думала, мы тебя в Сказочное королевство отнесём? – съехидничал Горыныч.

      Признаться, так Ася и думала.

      – А кто же будет меня лечить?

      – Да вот они.

      Над поляной светящейся метелью носились, кружились, вертелись солнечные пятна. Они прыгали по траве, по кустам акации, по дорожке, по флагштоку и развалившейся трибуне. Тут были не только солнечные зайчики. Были солнечные белки, котята, бурундуки, медвежата, щенки, цыплята, даже солнечные оленята, жеребята и телята. Среди солнечной круговерти то тут, то там мелькало золотистое пятнышко: это ускакал резвиться вместе с солнечными зверятами гном Ёж. Улыбчивый и прыгучий, он сам был как солнечный зверёк. Ася во все глаза смотрела на их догонялки-прыгалки. А Ёж уже привёл солнечного бельчонка и солнечного козлёнка. Бельчонок был остролицый, юркий, хвост торчком, а козлёнок – лобастый, лопоухий, добродушный. Они пробежались по Асиным ногам. Стало тепло и щекотно. Козлёнок посмотрел на Асю хитрыми светящимися глазами и шершавым языком слизнул кровавые струйки. А бельчонок обмахнул коленки хвостиком, и все ссадины затянулись прямо на глазах. Боль прошла. Коленки стали такими загорелыми, будто Ася всё лето загорала на юге одними коленками.

      – Спасибо, – смущённо пробормотала она и спросила: – А я думала, солнечных зайчиков, ну… всех солнечных… только зеркальцем пускать можно, разве нет?

      – Зеркальцем – это когда на работу, – улыбнулся козлёнок, – а здесь наш дом.

      Они засмеялись и ускакали. Солнце поднималось всё выше, высохла роса на траве. Скоро объявят подъём.

      – А они целый день здесь играют? – спросила Ася.

      – Нет, только утром. Сейчас ещё немного порезвятся и спрячутся в цветы, – объяснил Сева.

      А Горыныч сказал:

      – Нам пора. Если хорошо себя чувствуешь…