Эриху фон Манштейну, носящему ныне чуть ли не официальный титул лучшего стратега Третьего рейха, пришлось противостоять друг другу на решающих участках битвы, которую вела наша страна с фашистской Германией.
Кроме того, любопытные совпадения есть в послужных списках двух военачальников. Как будто та самая судьба, которая столкнёт их на поле боя, первоначально присматривалась к этим людям, определяя их «весовые категории» и степень остроты грядущего противоборства.
Надо заметить, что, по мнению авторов книги, которую читатель сейчас держит в руках, Николай Фёдорович Ватутин действовал весьма успешно в большинстве полководческих дуэлей с Манштейном. М.Г. Брагиным верно обозначены этапы противостояния, в которых Н.Ф. Ватутин брал верх над Манштейном: Ленинградское направление в июле 1941 года, Сталинград, наступательные операции на Среднем Дону («Малый Сатурн») и в междуречье Дона и Северского Донца (Миллерово-Ворошиловградская операция) в конце 1942 – начале 1943 года, Курская дуга, освобождение Левобережной Украины, форсирование Днепра и освобождение Киева и, наконец, успешное проведение Житомирско-Бердичевской и Корсунь-Шевченковской наступательных операций в конце 1943 – начале 1944 года (последняя во взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта под командованием И.С. Конева), которые явились важными этапами в освобождении от гитлеровских захватчиков Правобережной Украины. И недаром в штабе Манштейна Н.Ф. Ватутина прозвали Гроссмейстером [12; 1], [82; 1.
Конечно, были у Н.Ф. Ватутина неудачи и промахи. Собственно проигранной Манштейну явилась только одна операция – операция «Скачок» в феврале 1943 года. Во многом именно вследствие этой неудачи войск Юго-Западного фронта, которым командовал Н.Ф. Ватутин, его соседу справа, Воронежскому фронту, пришлось вновь сдать немцам Харьков и Белгород и отступить.
Безусловно, можно найти какие-то недочёты и промахи в действиях генерала и в последующих операциях. Во всяком случае, некоторые современные российские исследователи старательно эти недочёты и промахи Н.Ф. Ватутина выискивают. Но тут хотелось бы заметить следующее. Во-первых, как говорится в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре»: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Т.е. судить со стороны да ещё по прошествии множества лет всегда легче, чем принимать решения и действовать, находясь непосредственно в эпицентре событий. Словом, легко быть умным задним умом. Во-вторых, множество тех промахов, которые приписывают Н.Ф. Ватутину сейчас и даже приписывали тогда, в годы Великой Отечественной войны, при ближайшем рассмотрении либо промахами не являются, либо являются следствием объективных причин, к которым, в частности, зачастую надо относить и действия противника (причём, противника очень сильного, каковым были и немцы вообще, и конкретно визави Н.Ф. Ватутина Манштейн). В-третьих, всё-таки в подавляющем большинстве столкновений с Манштейном генерал Н.Ф. Ватутин вышел победителем.
Учитывая последнее обстоятельство, тенденция к безудержной (и, на наш взгляд, даже иногда абсолютно некорректной критике) советского военачальника при одновременном признании чуть ли не гениальности Манштейна, как лучшего стратега Третьего рейха (у ряда авторов), выглядит более чем странно.
Скажем, в трудах довольно известных (и, отметим, вполне заслуженно известных) современных российских исследователей можно прочесть такие вот пассажи в адрес Николая Фёдоровича:
«Честно говоря, есть ощущение, что сам командующий фронтом (речь идёт о Н.Ф. Ватутине – И.Д., В.С.) отдавал этот приказ без всякого напряжения, во всяком случае, умственного (выделено нами – И.Д., В.С.). Совершенно непонятно, как можно одновременно прочно занимать оборону, окапывая и маскируя танки, и готовиться к переходу в контрнаступление. Причём, окапываться нужно было ночью с тем, чтобы перейти в наступление утром. Бред какой-то (выделено нами – И.Д., В.С.)» [5; 271 – 272].
«Командующий же Воронежского фронта (т.е. Н.Ф. Ватутин – И.Д., В.С), пренебрегая страшными уроками обеих предшествующих Харьковских операций 1942 и 1943 годов, готовился наступать, поэтому к созданию оборонительных рубежей отнёсся формально… Именно формальным отношением Ватутина к вопросу обороны объясняется и плохая организация столь шумно разрекламированной им артиллерийской подготовки, когда огонь вёлся не по целям, а по площадям (выделено нами – И.Д., В.С.) [45; 170 – 171].
Оба процитированных автора упрекают генерала Н.Ф. Ватутина немного-немало в непрофессионализме. И мозги-то он «не включал», отдавая приказы, и уроки прежних операций не учитывал, и оборону готовил формально и плохо, и даже артподготовку не мог толком провести. Вот какой, оказывается, Н.Ф. Ватутин был недоучка. А если мы учтём, что оба процитированных отрывка касаются роли Н.Ф. Ватутина в Курской битве, одной из решающих битв Великой Отечественной, то, как говорится, увы и ах для Ватутина. Прочтёт такое современный молодой человек, который в советской школе не учился, книг советской эпохи не читал и фильмов не смотрел, и вынесет он о Николае Фёдоровиче вполне определённое и однозначное представление.
Хотелось бы всё-таки напомнить коллегам-историкам об объективности, историзме и ответственности. Уважаемые