И они непременно случаются.
Но, взрослея, мы забываем каково это – верить в чудо и загадывать желание на рождественскую звезду. Дверь в детство постепенно закрывается, и очень важно успеть впустить в свою жизнь сказку. Ведь без нее очень грустно живется.
Так произошло и с нашей героиней.
Келли родилась в небольшом городке Оквилл на берегу озера Онтарио в семье часовщика и профессиональной танцовщицы. Девочку отличали добрый нрав, покладистый характер и готовность прийти на помощь любому, кто в ней нуждается. Ее красивые темные волосы завивались у лица мягкими локонами, подчеркивая нежный румянец на бледных щеках. Голубые глаза смотрели ясно и весело, а смех был похож на теплый июньский день.
Келли безумно любила родителей. С отцом она закрывалась в его мастерской, наблюдая, как он возится с антикварными часами и налаживает им ход. Ее полностью захватывал мир шестеренок и пружинок.
Но вечером девочка бежала в мамину студию, чтобы надеть пышную юбку из жесткого тюля и погрузиться в волшебный мир танца.
«Ты – моя снежинка!» – гордо произносила мама, наблюдая за удавшимися па дочери.
«Ты – мой полевой цветок!» – нежно шептал отец, обнимая девочку после занятия.
Келли была счастлива.
Каждое Рождество они всей семьей наряжали ель. Девочка сидела на шее у отца, развешивая гирлянды в виде цветных фонариков по колючим веткам. Потом за кружкой ароматного какао она наблюдала, как мама бережно достает из коробки игрушки, завернутые в бумагу. Келли нравилось смотреть, как в маминых руках, сбросив свою оболочку, появляются разноцветные стеклянные шары. Со своего кресла она уверенно тыкала пальчиком на ветки, где тут же появлялись блестящие сферы. Потом отец вновь усаживал дочь на плечи, и та торжественно водружала звезду на вершину елки.
Помимо этого в семье Джиннер была еще одна традиция – в Рождество они зажигали бенгальские свечи и загадывали желания.
Келли всегда ответственно подходила к этому делу и продумывала желание заранее. Очень важно, чтобы оно было искренним и исходило от сердца. Девочка купалась в любви, оттого чувствовала потребность поделиться частичкой своего счастья и частенько загадывала что-то для других.
В год, когда Келли исполнилось одиннадцать, ее маму пригласили исполнить танец на городском фестивале, проходящем в Сочельник в самом центре города.
– Мама, я так хочу поехать с вами! – жалобно просила девочка.
– Детка, если бы не лихорадка, – женщина с сожалением погладила дочь по щеке. – Побудь дома с бабушкой. Обещаю, в следующем году мы станцуем вместе!
– Ложись спать пораньше. Чем быстрее ты уснешь, тем скорее распустится Рождественская звезда!
– Да, папа! – девочка едва улыбнулась отцу и натянула на себя одеяло.
– Помни, самый прекрасный в мире – мой полевой цветок!
От этих слов сердце девочки всегда наполнялось трепетом.
Родители нежно поцеловали дочь на прощание, пообещав, что Санта обязательно исполнит ее желание. Она давно догадывалась, что никакого Санты не существует, но продолжала подыгрывать.
Внезапная болезнь нарушила долгожданные планы, однако Келли было радостно, что остальные горожане смогут полюбоваться ее матерью.
Спустя пару часов в дом громко постучали. Келли слышала мужские голоса, они говорили тихо и вкрадчиво, что слов было не разобрать. Потом бабушка вскрикнула и заплакала. Девочка, сбросив одеяло, опустила ноги с постели и поспешила в гостиную.
Она увидела двух офицеров – один из них усаживал пожилую женщину на диван, другой наливал ей воды.
– Это их дочь? – поинтересовался полицейский.
Женщина только кивнула в ответ.
Тогда мужчина подошел к Келли и присел так, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Мне очень жаль, милая. Но твои родители сегодня не вернутся домой.
– Почему? – удивилась девочка.
– Ты уже большая и наверняка знаешь, что мы не вечны. К сожалению, твоих родителей больше нет.
Бабушка вновь разразилась рыданиями, а девочка замерла от услышанного.
Ей казалось, что все это кошмарный сон, последствие лихорадки. Просто нужно проснуться. Мама и папа наверняка уже дома и обсуждают, каким замечательным получился танец.
Келли крепко зажмурилась и молча вернулась в комнату. Она легла на кровать, накрывшись с головой, и досчитала до десяти.
«Может, нужно досчитать до двадцати?» – подумала она.
Но холодные влажные простыни и гулко бьющееся сердце подсказывали ей, что все это не сон. Кошмар наяву.
Бабушка взяла себя в руки, вошла в комнату и попыталась объяснить внучке, что теперь жизнь будет немного другой. Но разве это было правдой?
Ни сама женщина, ни Келли в это не верили. Как и не верили два офицера, что явились с дурной новостью в их дом.
Наступало Рождество.
Девочка освободилась