– как за прозрачными щитами. Множество морщин у век и на щеках – но на лбу ни одной. Мимика бездушная, как у рыбы, – и Туранов не мог понять, как именно Немесов относится к предмету обсуждения. Из-за этого подлизнуться было геморройно.
Туранов нервничал, прикидывал, что делать дальше, – и искал путеводные Знаки. Вдобавок золотой жаккардовый галстук затянулся висельной петлей. Туранов не привык носить каких бы то ни было указателей на подчиненное положение – обычно он вел себя как князь в родном поместье.
Берет он или не берет – ядрена вошь! – злился Туранов. – Дипломатик хренов! Немчура!.. Может, просто положить на стол – да посмотреть, что будет?..
Класть при посторонних было неудобно, а в гостиной, кроме Туранова и Немесова, находилась еще жена Немесова, Виктория, – женщина удивительной красоты и изящества. На ней светло-бежевое приталенное платье, дизайнерское, с ювелирным вырезом – но строгое. Крупные черные жемчужины – гири на подвесках – загарпунили уши. Ожерелье цепью пережало горло.
У нее были интересные духи: древесно-пудровые; в сердце – корица, а в базе – мягкие пачули. Теплый и обволакивающий аромат, терпко-сладкий – как гречишный мед. К Виктории хотелось приблизиться и навеки угнездиться рядом. Однако запаху не хватало харизмы – ему, как и самой Виктории, чего-то не доставало…
Виктория едва заметно улыбалась и задумчиво смотрела себе на руки. Она положила их на колени, а те – перехлестнула. На безымянном пальце, как пойманная звезда, сиял шести-каратный бриллиант.
Туранов таких, как Виктория, навидался: личность ведомая, несамостоятельная, слабая. В голове кот наплакал, храбрости и уверенности нуль – но зато красоты хоть отбавляй. Такие только и цепляются за свою внешность – да и то до поры до времени, пока мужское внимание не переметнется на более молодых и холеных. Туранов был убежден, что за личико Виктории прощали многое. Надо лишь улыбаться, как сейчас, ходить паинькой – и делать, что ей велят.
Впрочем, на Викторию Туранов неосознанно переводил раздражение с неуступчивого Немесова. Вдобавок Вика была на несколько сантиметров выше – и Туранова это напрягало. Он любил власть и не терпел женщин, которые взирали сверху.
– Евгений, вы знаете, сколько морщин на лице Ивана Грозного? – вдруг спросил Немесов.
– Сколько… морщин? – нахмурился Туранов. – Вы про что?
– Я про вашу впечатляющую коллекцию портретов российских монархов, – повернулся к нему Немесов. – Я спросил вас, знаете ли вы, сколько морщинок на лице вашего Ивана Грозного?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Девять. Всего девять маленьких… Завидное хладнокровие для правителя, вы так не считаете?
Туранов не ответил. Благодаря отцу, который был и остается школьным историком, Туранов крепко зубрил историю в юности. Однако теперь он помнил немногое.
Он мог отличить физиономию Ивана Грозного от, допустим, Петра Первого или Екатерины… Или запросто расскажет пару анекдотов про Сталина. Но конкретно про