стражи-великаны, наверняка хранившие не одну тайну.
Дорога петляла. Я почувствовала, что она начала спускаться. Опасность почти миновала, но, как ни странно, эмоции, вспыхнувшие после увиденного, будили во мне вдохновение. Эх… сейчас бы краски и кисть… Разве сохранишь в памяти то, что видишь так ярко и остро, пусть ты и художник? Малейшие блики, блеск звезд, выглядывающих из-за рваных туч, сияние луны, покрывавшее горы… И главное – то ощущение, у которого нет названия, когда ты оказываешься на краю пропасти. Чувства рисовать всегда сложнее.
Через четверть часа погода снова изменилась. Тучи скрыли и луну, и звезды, погрузив мир во тьму. Почти сразу же небеса разрезали, словно острые кинжалы, серебряные молнии. И у мира не осталось других оттенков, кроме этих двух. А спустя несколько минут в который раз за последние дни хлынул дождь. В какой-то момент, выглянув из окна, в свете мелькнувшей молнии я увидела замок. Призрачный, словно сотканный из дождя. Наверняка он мне почудился. И остроконечные крыши, и надежные каменные стены, и даже легкое фиолетовое свечение вокруг него.
В своей догадке я убедилась, когда замок растаял во тьме, а карета прибавила ходу. Через час она остановилась, кучер спрыгнул с облучка и открыл дверь, помогая мне выбраться.
Я поправила шляпку, бросила взгляд вперед, споткнулась и чуть не упала в грязь. Нет, замок мне тогда не почудился. Вот же он… Шанрассхолл. Мрачный, нелюдимый, сплетенный из самых разных оттенков тьмы. Острые шпили напоминают ведьминские шляпы. Стены увиты какими-то растениями с колючками длиной с мою ладонь, не меньше. Темные провалы окон. Ярко-желтые огни горели только в одном месте. У входа, где я стояла. И, судя по всему, он вел на кухню.
Кучер уже куда-то ушел, а я дернула ручку двери и вошла внутрь. Миловидная пухлая женщина средних лет в темно-синем платье и белоснежном переднике, сверкая медового цвета глазами, удивленно уставилась на меня. Мужчина ее возраста, чинивший неподалеку от зажженного камина табуретку, отложил свое занятие и поднялся.
– Добрый вечер, илара. Хозяин Шанрассхолла не принимает гостей, поэтому…
– Я не совсем гостья, – ответила я. – Меня нанял илар Храмс. Я… художница.
Скрыть от них, что рисую, все равно ведь не получится.
Незнакомка вытаращила глаза, осенила себя знаком богини-матери, побледнела, да так и замерла.
– Вы…
– Мелисса Линс, экономка замка, – выдохнула она. – Обращайтесь ко мне просто по имени, илара…
– Агата Таринс, – представилась я. – Можете сообщить о моем приезде хозяину замка?
Она чуть нахмурилась, но вскоре, поборов сомнения, кивнула. Тут же вспомнила, что я стою на пороге, провела внутрь, усадила возле огня и налила чашечку ароматного чая, сетуя, что я устала с дороги и наверняка продрогла.
Я с трудом спрятала улыбку от ее неожиданной заботы, посматривая на окна. Непогода и не думала прекращаться.
На кухне было тепло и уютно. Крепко сложенный мужчина, чинивший табуретку, оказался