мгновений задержался, прислушиваясь. Из прихожей вела дверь, вполне обычная, и звуки доносились хорошо. Стандартный набор пьяных разговоров, ругани, окриков. Потасовки снаружи ни кто не слышал. А значит, можно было вновь воспользоваться эффектом неожиданности. Подхватив стоящий рядом табурет, он, рывком отворив дверь, ворвался внутрь. На вид увесистый и крепкий, табурет, быстро сдался, рассыпавшись уже после первого удара о спину ближайшего от входа. Правда, ножка, оставшаяся в руке, прослужила дольше, размозжив еще насколько голов. «Веселый Бражник» располагался в типовом бараке. Его зал представлял собою несколько бывших, жилых комнат, между которыми убрали перестенки. В образовавшемся помещении, было пять столов с лавками, и подобие барной стойки. В этот вечер заведение было битком. Около тридцати человек повскакивали с лавок. Эффектно появившись и сходу убрав четверых, Акутус, не ожидая такого аншлага, решил приостановить свое продвижение вглубь зала. Предпочтя, в сложившейся обстановке, держать выход за спиной, он, держа в одной руке меч, в другую взял кинжал и приготовился к рубке. Будучи твердо убежден, что в бандитских притонах, невинных не бывает, угрызениями совести, он бы потом не мучился. Повисла неловкая пауза. После которой, оценив возможные варианты: бей и возможно умри, или беги и выживи, большинство присутствующих решило ретироваться, через запасной выход. Большинство, но не все. Сквозь бегущих людей, ругаясь и толкаясь, в сторону Акутуса двинулось шестеро. Определив угрозу, он решил сменить тактику. Воткнув меч и кинжал, в столешницу рядом, он, отдернув полы куртки, привычно провел пальцами по метальным ножам, у себя на поясе. Шесть выверенных движений, шесть точных попаданий, пять трупов. Все внезапно стихло. Образовавшуюся тишину, нарушали лишь стоны шестого, которому Акутус поцелил в ногу. Человеку с приметной татуировкой на шее. Акутус не спеша прошелся и собрал свои ножи. При этом разглядывая, уже считай, бывшего хозяина «Веселого Бражника» и ни как не мог понять. Худой, не высокого роста, с редкими, гнилыми зубами, явно употребляющий, всякую дрянь, о чем свидетельствовали запавшие глаза, обрамленные темными кругами. Не может быть, что бы он охотился на Белла. Акутус надеялся выйти на крупного хищника, а перед ним был, в лучшем случае, мелкий падальщик. Доставая очередной нож, он краем глаза уловил движение слева. Резко развернувшись и уже почти метнув нож, в последнюю секунду остановился. Из полумрака, спрятавшись за ящиками со спиртным, на него смотрели четыре пары глаз, полных ужаса. Это были местные девицы легкого поведения и тяжелой судьбы, в замызганных ночных рубашках.
– Брысь! – Сказал Акутус, опуская занесенную для броска руку, кивнув в сторону двери. До них медленно доходило, что убивать их не будут. Взявшись за руки, они осторожными шажками дошли до середины комнаты, а за тем бросились от туда во весь дух. Он подошел и рывком поставил раненного на ноги, прижав к стене рукой.
– Ты ведь, Акутус, да? Я слышал про тебя. И теперь вижу, что не врали. Но я вроде не переходил тебя дорогу. Зачем ты здесь? – Тот, кого