был двухметровым гигантом и, конечно же, приемная дочка предпочла его, тем паче, выросли они в одной семье. Алфею тогда было за тридцать, а Диве всего семнадцать: говорят, не женился, ждал, когда она подрастет. Борута тоже стал ждать, когда соперник изработается и умрет. Он знал пословицу – от работы кони дохнут, видел, что многие молодые мужики скоро загибаются от чрезмерного переутомления, поэтому берег здоровье и ждал срока. Однако соперник лишь здоровел, получал награды, должности и когда изработался и умер старший Драконя, младший занял место председателя. Данила тогда работал в колхозе ветеринаром-осеменителем, и отношения с Драконей были хорошие, никто и не подозревал, что в Боруте страсти кипят. Скоро Алфей Никитич заработал вторую звезду Героя, бюст на родине, а Дива одну за одной родила ему трех дочерей и надежды Данилы растаяли.
Тогда прошедший бандитскую школу, Борута решил убрать председателя, взял ножик, лопату, скараулил на лесной дороге и выкатился навстречу, будто леший. А Драконя машин не признавал, верхом ездил, на крупном жеребце. Конь с испуга на дыбки взвился, так внук известного коновала уронил его одним ударом. Что потом произошло, Борута сразу и не понял: председатель из седла не вывалился – жеребец будто уменьшился до размеров ишака и выскочил из-под седока. Драконя так и остался стоять на ногах. И по свидетельству правдивого Боруты, вырос вдвое! Сгреб он Данилу, зажал чуть ли не в кулак и спрашивает:
– Что это с тебя потекло?
Тут потечет, когда соки жмут! И слова в ответ не сказать, дышать нечем.
– Ладно, – говорит председатель. – Повиси да обсохни!
Согнул сосну, отломил сук и повесил зашиворот, сам же снова сделался обычного роста, поймал коня и уехал. Данила висит и дыхнуть боится: ватник трещит, ни рукой, ни ногой не шевельнуть, ствола дерева не достать, а до земли метров десять, навернешься – костей не соберешь. Так часа три прошло, помощи ждать неоткуда, по этим чертовым дорогам и так редко ездят, тут же дело к ночи.
И вдруг почуял, как в копчик словно буравчик ввернули, так сильно защекотало, но не почесаться! Борута потерпел-потерпел – уже не в моготу! Потом осторожно глаз скосил, глядь, а из штанов со спины вылазит какая-то лохматая веревка и шевелится, будто живая. Вылезла, дотянулась до сучка, на котором висел, и когда только обвилась вокруг, догадался – да это же хвост вырос! Крепкий, ловкий и чувствительный, как ладонь, особенно, его кончик. Данила, конечно, подивился этому, но из лекций своего академика-сокамерника знал, что подобное явление вполне возможно. В учебниках по генетике даже фотографии есть, хвостатый мальчик, например. В критической ситуации у Боруты включилась генетическая память, и вот тебе результат, люди же от обезьян произошли.
Борута наконец-то дух перевел, затем руками к сучку потянулся, и тут телогрейка не выдержала, воротник оторвался. Данила бы рухнул вниз, но хвост выдержал! Разве что затрещал немного, и мускулистый, чуть сыграл, будто резиновый. Правда, при этом язык