Братья. Вот что главное».
Сунув руку в карман, девочка любовно погладила дуло новехонького карманного пистолета.
«Кто тут у нас самый махонький пистолетик в мире? Ты, конечно, ты, дружок!»
Швейцарский мини-пистолет. Самый крохотный револьвер в мире – всего пять сантиметров длиной. Шинейд обдумывала, не взять ли модель из золота, покрытого бриллиантовой крошкой – ценой в сорок тысяч долларов, – однако остановилась на более практичной нержавеющей стали.
Вынутый из кобуры пистолетик без труда умещался в ладони, а выстрел его звучал не громче хлопушки. Пульки под стать всему остальному – чуть больше булавочной головки, такие крошечные, что, кажется, и мухи не убьют.
Шинейд эта видимая безвредность только радовала – говоря начистоту, всерьез сражаться с Эми совсем не хотелось. «Разве что при крайней необходимости…»
Впрочем, кукольные пульки действовали совсем как настоящие – и вылетали из дула со скоростью триста миль в час. На расстоянии прямого выстрела они с легкостью пронзали человеческое тело, разрывая жизненно важные органы и артерии.
В обычных обстоятельствах трудно подобраться к противнику так близко. Но только не в данном случае.
Они с Эми – лучшие подруги!
– Плохо дело, – покачала головой Шинейд.
Она имела в виду не дорогу – на счастье, совершенно пустынную, поскольку остальные машины застряли в пробке на мосту.
Шинейд говорила о заложниках.
– Мы обработали последнее видео, чтобы получше всех рассмотреть. Хуже всех Алистер. Вид у него ужасный. Взгляд такой… не знаю даже, как и сказать. Как будто он уже сдался.
Эми посмотрела на Дэна. На лице брата отражалось беспокойство. Алистер Оу – не самый старый из заложников. Фиске Кэхилл, на несколько лет старше Алистера, во многих отношениях напоминал Грейс, свою сестру, бабушку Эми с Дэном. Сердцевина у обоих была стальная, несгибаемая.
А вот Алистер никак не мог определиться в своих чувствах к Эми с Дэном, разрывался между симпатией и враждебностью. Иной раз он помогал ребятам, иной раз вредил и мешал. В конце концов он окончательно перешел на их сторону, но такая двойственность, судя по всему, свидетельствовала о глубинной слабости. Похищение и плен подкосили не только его физические силы, но и волю к жизни.
С трудом сглотнув, Эми кое-как задала следующий вопрос:
– Есть хоть что-то о… о Фениксе?
Шинейд покачала головой. Все молчали.
Феникс… двенадцатилетний мальчишка… Конечно, Эми никак не могла предотвратить его гибель. Вот только легче от этого не становилось. Эми преисполнилась скорби и прониклась отвращением к себе.
Некоторое время в салоне машины не слышалось ни звука, кроме приглушенного шума улицы, доносящегося через пуленепробиваемые окна.
– Эми… – Шинейд смотрела вперед, на дорогу. Сейчас заведет речь о чем-то важном. – Никому не хочется обсуждать эту тему, но деваться некуда, – начала она, покосившись на Дэна.
Эми сразу поняла, к чему клонит подруга.
Сыворотка.
Весперам