с коня и запрокинул голову, забросив вверх столп защитных сверкающих искр, осветивших его глаза и шрам под левой бровью чистым сиянием.
Гигантский стебель, растянувшийся из самого сада Белинды, за которым ухаживал садовник Ленокс, до железнодорожного вокзала, по пыльной дороге, резко сворачиваясь в устрашающий клубок, вернулся на место и принял нормальный размер… А волны и бешеная, разъярённая пена, дрожащие могуществом, превозмогая собственный страх, врезались в маяк и бесследно исчезали.
Тем временем мистер Грег Скотт, маневрируя на дирижабле, удивлённо всматривался в пустое пространство на земле, ещё секунду назад принадлежащее Лютевиллю.
Это было именно так, как однажды в его длинном сне накануне нового года. Он сдвинул фуражку и вздрогнул, увидев возникшего в дирижабле, точно из пустоты, напарника Петра, который удивлённо размахивал руками. Грег прекратил выполнять снижение. А Пётр, уже очнувшись, думал не только об исчезнувшем городе, но и о любимой жене Стефании и дочерях – Розе и Вере… в образах рисуя их любимые косы и ласточек, которые привычно летают вокруг уютного дома. При этом Пётр пытался вспомнить, что было минуту назад.
***
В канаве продолжали бурлить дождевые потоки воды, задерживаясь на препятствии из дохлых крыс, опоздавших покинуть Лютевилль вместе с остальными. Снова пошёл дождь. Кружение земли, похожее на раскачивающийся на волнах корабль, перерастало в тряску, как при землетрясении. Кукловод-чревовещатель Кауфер Хавст вместе с ожившей игрушечной куклой Джюель зачем-то направился в сторону кривого домика старухи в серой шляпе, хотя тот ещё об этом не знал. Им предстоял длинный путь из замка Смоггибург. Нарисованные глаза маленькой светловолосой куклы стирались от усилившегося дождя, ресница отклеилась, но она упрямо продолжала путь, пока дрожь земли не заставила её упасть.
Белая ворона, сидящая на причудливо изгибающейся ветке дерева в саду мистера Люта, вспорхнула и, странно покружившись в небе, унеслась к замку Смоггибург, огибая по пути готические шпили и арки. Струи воды хлестали по дребезжащим стёклам каменных домов и дорогам. Всё выворачивалось наизнанку, пока в камине Кенны плавились некогда горячо любимые часы, источая отвратительный едкий запах, ускользающий через закрытые окна и двери. Девушка откинула аккуратный белоснежный локон волос назад и, гордо вытянув шею, посмотрела в зеркало, вспоминая низкий голос мистера Люта. В её дверь постучали, и она медленно развернулась.
Через некоторое время необъяснимое явление прекратилось. Лют вернулся к замку и, как и братья Силверсмит – Криус и Ливий, – стал наблюдал за первыми звёздами, возникшими в бесконечном небе. Он сосредоточенно думал о чём-то и никак не желал спать. Леди Белинда и Стефания тоже поглядывали на небо из своих домов, но рассматривали вовсе не звёзды, а дирижабль, так и не вернувшийся в Лютевилль с их мужьями.
Ливий поправил заколдованную брошь-ключ