её чудовищными когтями, от которых его упас не иначе как демиург. Не став дожидаться очевидного, он, напрягая мышцы сбросил тело пахучей каперсами самки куйна, и обнаружил скуластое лицо Клайда. Оно было цело, если не брать в расчет слюни и затекшую желтую кровь, что потопом нашла себя пристанище в его сведенных веждах. Он, распластавшись на земле, размеренно дышал, но молчал, так как губы тоже покрывал сгусток желтоватой жидкости. Калиб уронив секиру, тотчас расторопно припал к нему и начал обрывисто приговаривать, словно суетливая повитуха.
– Сейчас… Не шевелись, – он с прямотой стер все своей перчаткой, и невольно усмехнулся, каким чудом он избежал судьбины быть съеденным куйном, будучи без меча и в его полном расположении хищника – а вернее её.
После малой толики помощи, весь и полностью горько надушенный Клайд без лишних слов, убрал расписной скрытый из виду ратника кинжал в небольшие ножны, что были сокрыты внутри его видавшего виды облачения. Затем он встал на придавленные рани ноги, и молчаливо добрел до меча, и вернув его в ножны под правое бедро, да взыскательно осмотрел чащобы, пробившимися от клейкой крови серыми очами. Среди окопов трупов зверей, все так же уверенно истекающие желтой кровью в пересмешку с пробившей себе путь сукровицей, он окинул все ещё мокрым лицом в как в конфетти, занесенным иглами и мелкой крошкой трухлей с перчатки Калиба, ширь.
– Все целы? – голос был таким необычайно хладнокровным, точно баланс жизни и смерти для него докучливая прозаичность как закат.
– Да-а, – выронив, выпуская усталость полным выдохом, присаживаясь на поваленное древо, ложа окровененную желтизной секиру себе на колени, и вытирая новую испарину со лба, все так же прикрытого шлемом-колпаком, полухрепя отвечал стоявшему к нему с заляпанной спиной Клайду, – только сучок Тощий, деру дал.
– Один из мечников? – с сомнением поинтересовался измазанный с головы до ног следопыт, повернувшись к нему, не менее, очищенным фасадом лицом все ещё держащим следы румянца остывающей схватки.
– Оруженосец… Но поверь на слово после такого позорного побега, я его сам линчую, – сердито заверил тот, желчно сплюнув в сторону, неустанно насыщая легкие лестным духом, с не осевшем царящими у ноздрей и округи каперсами.
– Быть посему, – небрежно махнул Клайд правой рукой облепленной грязью и иголками по перчатке, – где Риба?
Тут пасмурное лицо Калиба сделалось неожиданно отрешённым. Он напрочь забыл о ней.
Клайд, поняв суть его запинки, сразу уверенно пошел по следам сам, не дожидаясь пустого мямлящего ответа. Он украдкой помнил, что она заняла высоту поверх пня, и вполне могла схорониться в укрытие недалече. Перепрыгивая поваленные деревья, и задевая плечами крепкие стволы, вкушая гниловатый приторно горький привкус устающейся крови, в пересмешку со вездесущей смолой и раздавленными лапами листьями дикой смородины,