усадил сына юбиляра рядом.
Отца в этот вечер ждал еще и сюрприз. Когда готовились документы, выяснилось, что в годы Великой Отечественной войны капитан Строганов был представлен к ордену Красной Звезды, но награду не получил – его часть была срочно передислоцирована. И вот теперь, как сказал академик, «награда нашла героя».
Игорь Васильевич недолго тогда побыл в доме Строгановых. Ему нездоровилось и он вскоре, извинившись, уехал. Леонид Петрович пошел проводить гостя до машины. Взял с собой и Гелия. Уже стоя возле открытой дверцы блестящей черным лаком «Чайки», Курчатов обратился к Гелию:
– Вижу, подрос, окреп. Так что? Теперь тебе жить охота? – и, не дожидаясь ответа, произнес: – Живи, и обязательно радуйся жизни. Поверь мне, это так здорово – просто жить.
Через месяц академика Игоря Васильевича Курчатова не стало.
Глава вторая
Имя, которого Гелька стеснялся все свое детство, ему придумал отец. Буквального накануне родов аспирантка Высшего Бауманского училища Лариса Заславская (в память об отце решили, что Лариса сохранит его фамилию) закончила работу над своей кандидатской диссертацией, посвященной исследованию гелия. Узнав, что у него родился мальчик, Леонид Петрович тотчас помчался в ЗАГС и оформил свидетельство о рождении, где в графе «имя» значилось «Гелий». Он искренне полагал, что жене это будет чрезвычайно приятно.
Первой свидетельство о рождении увидела теща. Анна Яковлевна, отдавая должное тому, что зять ее незаурядный ученый, считала его человеком к жизни абсолютно неприспособленным, а посему нуждающимся в постоянном контроле, если не сказать диктате и помыкании. Вот и теперь, увидев, что долгожданного внука нарекли каким-то непонятным именем, теща подумала не о том, что это зять чего-то напортачил, а о том, что именно она недоглядела, отпустив его в ЗАГС без своего присмотра.
– Леонид!– Имя зятя теща произносила нараспев, делая явное ударение на «о» и заметную паузу между слогами, так что получалось как бы два отдельных имени: Лео Нид, —Ну что такое Гелий? Почему нельзя было назвать мальчика в честь Ларочкиного папы – Аркадий, или, в крайнем случае, в честь вашего отца – Петр?
Леонид Петрович пропустил мимо ушей обидное «в крайнем случае» и лишь заметил:
–А по-моему очень красиво – Гелий, в будущем – Гелий Леонидович.
Поставив стакан с недопитым чаем прямо на новенькое свидетельство о рождении, Строганов удалился на маленький застекленный балкончик, где было оборудовано некое подобие его кабинета. Он уже давно научился легко проникать за неприглядную оболочку жизненных неурядиц, уходя в собственный, замкнутый и закрытый от всех посторонних мир, где царили цифры, формулы, исследования и логический анализ того огромного дела, которое ему было поручено. Это дело поглощало его полностью. До такой степени, что обо всем ином просто подумать как-то было недосуг. Выходя из дому, он частенько забывал завязать шнурки на ботинках.