варикозных вен, а под глазами у нее – темные мешки.
– Винс, Дейв. – Хелен кивнула красотке, чьего имени не знала. – Видела, как удрал ваш приятель. Спешил на паром?
– Точно, – ответил Дейв. – Вдруг вспомнил про неотложное дело в Бостоне.
– Ага. Вы закончили?
– Скоро уходим, – ответил Винс, – но принеси чек, если не затруднит, Хелен. Дети в порядке?
Хелен Хафнер поморщилась:
– На прошлой неделе Джуд вывалился из шалаша на дереве и сломал руку. Как он орал! Напугал до смерти!
Старики переглянулись… и рассмеялись. Быстро опомнились, на их лицах появилось виноватое выражение, Винс посочувствовал, но Хелен это не устроило.
– Мужчины могут смеяться, – устало, язвительно улыбаясь, поделилась она со Стефани. – Мальчишками они все падали с деревьев и ломали руки и помнят только одно: какими славными они были пиратами. А как мать вставала по ночам, чтобы дать им таблетку аспирина, не помнят. Чек я принесу. – И отошла, шаркая кроссовками со стоптанными задниками.
– Добрая душа. – На лице Дейва еще читался стыд.
– Несомненно, – кивнул Винс, – и если она нас отчитала, так мы того заслуживали. Теперь о нашем ланче, Стеффи. Я не знаю, сколько стоят в Бостоне три сандвича, один лобстер с моллюсками и четыре стакана ледяного чая, но наш журналист явно забыл, что мы находимся – по экономической терминологии – в «регионе промысла», вот и оставил на столе сотню баксов. Если Хелен принесет нам чек на сумму, превышающую пятьдесят пять, я улыбнусь и расцелую свинью. Следишь за ходом моих мыслей?
– Да, конечно, – кивнула Стефани.
– Для этого парня из «Глоуб» ситуация следующая. Он нацарапает: «Ланч, Серая чайка, Лосиный остров и Нераскрытые тайны» в своей маленькой расходной книжечке, выданной «Бостон глоуб», пока паром будет везти его на материк. Если он честный – напишет сто баксов, а если душа у него вороватая – сто двадцать, а на двадцатку сводит девушку в кино. Уловила?
– Да, – ответила Стефани и укоризненно посмотрела на него, допивая чай. – Думаю, вы слишком циничны.
– Нет, будь я слишком циничен, сказал бы «сто тридцать», можешь не сомневаться. – Последнее вызвало у Дейва короткий смешок. – В любом случае, он оставил сотню, то есть на тридцать пять долларов больше, чем следовало, даже с учетом двадцатипроцентных чаевых. А потом я взял его деньги. Когда Хелен принесет чек, я в нем только распишусь, потому что у «Еженедельника» здесь текущий счет.
– И я надеюсь, что вы дадите ей на чай больше двадцати процентов, – вставила Стефани. – С учетом ее ситуации дома.
– В этом ты как раз и ошибаешься, – ответил Винс.
– Ошибаюсь? Почему?
Он снисходительно посмотрел на нее:
– А как ты думаешь? Потому что я прижимистый? Как и все янки?
– Нет. В это я больше не верю. Как и в то, что все негры ленивые, а все французы целыми днями думают только о сексе.
– Тогда пораскинь мозгами. Ими Господь тебя не