постепенно угас. Плотник тяжело вздохнул и начал листать. Многое из того, что в ней содержалось, ему было известно.
Официальному расследованию причин аварии многие в Углегорске не верили. Ни правительственной комиссии, которую возглавлял заместитель министра топлива и энергетики России, ни следственной бригаде, которой руководил прокурор области.
А ведь октябрьским взрывам предшествовал взрыв поменьше, вспомнил Плотник. Он произошел на «Центральной» летом предыдущего года. Сдетонировала смесь воздуха с метаном, который скопился в выработанной породе. Погиб один рабочий, еще 24 человека были эвакуированы. Из данных уголовного дела следовало, что тогда никто из должностных лиц происшествие не проанализировал и никаких выводов не сделал. Во время следствия выжившие в аварии на «Центральной» горняки утверждали, что их начальство знало о проблемах с высокой концентрацией угольной пыли (именно она усугубила разрушительное действие октябрьских взрывов) и загазованностью шахты. Причиной этих проблем была неправильная схема вентиляции, запрещенная Ростехнадзором еще за три года до трагедии. Но никаких мер по исправлению ситуации на «Центральной» предпринято не было.
– Кто бы мог подумать, – криво усмехнулся Плотник, переворачивая страницы, – городом правил князь по фамилии Юверич. Без его ведома и разрешения в Углегорске ничего не происходило. Ничего не изменилось и на «Центральной».
В день трагедии под землей в разных частях выработки общей длиной более 300 километров, а это больше, чем протяженность московского метро, находилось 159 горняков. В одном из пластов забоя начал тлеть уголь, и вскоре тление достигло другого пласта, где копился метан. В 12 часов 40 минут (по судебным материалам) в шахте прогремел первый взрыв. Его сила была такова, что он повредил здания на поверхности. От этого взрыва погибли двадцать человек. Пять – от взрывной волны, остальные – от отравления угарным газом. У некоторых из их не было самоспасателя – специального прибора с запасом кислорода примерно на час, который выдают шахтерам на случай аварии. Другие либо не успели им воспользоваться, либо им не хватило запаса воздуха, чтобы добраться до поверхности.
Первый взрыв нарушил работу вентиляции, тут и там локально вспыхивал метан, а взрывная волна вымела из выработки скопившуюся там угольную пыль. В итоге эта пыль сдетонировала, и через четыре часа произошел второй, более мощный взрыв. Он разрушил строения на поверхности, обломками убило трех шахтеров, водителя и фельдшера «Скорой помощи». А в шахте накрыло спасателей, ищущих пострадавших. В итоге 14 из них погибли.
После второго взрыва поисково-восстановительные работы решили прекратить. Плотник взял копию вырезки из газеты «Углегорский рабочий», вышедшую через неделю после взрывов.
«На поверхности бурили скважины, туда нагнетали азот, чтобы потушить огонь. Работали спецмашины, устанавливали разные перемычки в шахте, чтобы изменить вентиляционную струю и убрать поступление