желтого цвета».
Тот, что поздоровее, остановился, не доходя пяти шагов до Гаркуши. Второй, невысокий и юркий, подошел вплотную. Лехе не слышно было, что там говорят. Он видел только, как южанин нагнулся к Гаркуше, хотя был на полголовы ниже, и что-то «втирая», несколько раз ладонью ощутимо ударил того по лицу.
Гаркуша послушно кивал головой, даже не делая попыток уклониться от удара или как-то защититься. Он был полностью деморализован. Чтобы добавить весу своим словам, «живчик» сильно ударил его прямым справа. Голова Гаркуша мотнулась, из разбитого носа струей полилась кровь. Он попытался зажать его ладонью, но кавказец со смехом хлопнул его по рукам, заставляя опустить их по швам…
– Не бейте меня больше, пожалуйста! Не надо!
Громкий смех.
– Плохо просишь, собака! Говори – как тебя зовут!
– Саша.
Снова громкий глумливый смех нескольких мужчин, уверенных в своей силе.
– Ты дурак! Звание и фамилию говори!
– Рядовой Филимонов. Не бейте меня больше.
– Руки опусти! Руки опусти, я сказал!
На экране щуплый мальчишка в рваной форме опускает руки, и безропотно принимает несколько жестоких ударов в лицо от здорового мужика с бородой в натовском камуфляже…
– Ну, ты меня понял, урод?! Завтра принесешь сто рублей и отдашь за пиво. И чтобы тебя здесь больше не было, понял? Чтобы я тебя больше не видел на этой точке, понял?
Гаркуша мотал головой, от чего крупные красные капли падали то на асфальт, то на его штаны. Стереть кровь с лица он не решался.
– Пошел вон отсюда, свинья!
«Живчик» размахнулся, чтобы еще раз врезать этой живой «груше», но удара не получилось. Рука за что-то зацепилась, а потом земля вывернулась из-под ног, деревья и дома мелькнули перед глазами, неожиданно закончившись белой пластиковой стенкой торгового вагончика. Лоб кавказца с треском вошел в соприкосновение с пластиком, едва не пробив в нем дыру.
Второй «крышующий», крепкий парень с красноватыми «индийскими» белками глаз, нерешительно топтался на месте. Он не был трусом и любил помахать кулаками. Но сейчас его удерживал даже не камуфляж противника с надписью ОМОН на спине, хотя и этого было достаточно – вязаться в драку с ментами им с напарником было еще не «по рангу». Гораздо страшнее были глаза этого человека. В них багровым пламенем плескалась такая смертоносная ярость и ненависть, что кровь мгновенно отхлынула со смуглого лица кавказца. Такие глаза бывают только у того, кто хочет убить. А умирать он совсем не хотел.
– … твою мать! – взревел упавший, вскакивая на ноги.
Он еще не успел сориентироваться в ситуации, но быстро прикусил язык, увидев летящий ему навстречу тяжелый ботинок. От свирепого удара в грудь он хрюкнул, протаранил спиной собственный вагончик, едва не снеся стену, и захрипел, тщетно пытаясь вдохнуть воздух.
Леха резко развернулся, и подшагнул в сторону второго охранника. Тот