ты! Ты что, думаешь, я ублажаю нашего главврача в койке за то, что она держит меня на работе? Так ты меня прости, но это она меня должна каждый день по три раза ублажать, что я еще не послал подальше эту работу! Ты лучше меня знаешь, что у нас медом не намазано. Я сам не понимаю, почему до сих пор не уволился, – заключил Ян с тяжелым вздохом.
– И все-таки, – упорствовала Вера, – она пригрела тебя в трудное для тебя время. А если это любовь?
Ян покрутил пальцем у виска.
– Ты что, Ананас, женщин не знаешь? Взяла она меня на работу, чтобы в полной мере насладиться моим унижением. Я же был таким, как она, а теперь стал подчиненным. Заведую самым кошмарным отделением во всей больнице. Каждый раз, когда она видит меня среди бомжей, измотанного, а иногда и поддавшего, сердце ее переполняется тихой радостью. Поэтому она меня и подвезла на днях. Ткнула меня носом в мое убожество, в то, что я даже на машину заработать не способен.
– Слушай, Ян, так, может быть, мы в таком загоне из-за тебя находимся? Может, она так мстит? Специально устроила нашему отделению экономическую блокаду? А?
– И мстит, конечно, тоже. Но главное – это все-таки финансовые соображения. Она показывала мне распечатки из бухгалтерии: доход, расход… Мы – убыточное отделение, нравится тебе это или нет.
– Что б ты понимал! Ян, она тебе мозги пудрит, а ты как ребенок! Какой расход, сам посуди? Что нам больница выделяет? Кашу? Шприцы? Перевязочный материал? Все остальное больные сами покупают. Она пользуется тем, что ты в бухгалтерии ничего не понимаешь, и втирает тебе.
– Может, и так.
Колдунов уже давно отчаялся добиться справедливости, понял, что спорить с главным врачом – все равно что идти на медведя с перочинным ножиком. Но Вера еще питала какие-то иллюзии, ругала его за пораженческие настроения и пыталась вдохновить на борьбу.
– Ян, может, тебе стоит ответить на ее заигрывания? Стань снова ее любовником, представляешь, какие на нас тогда милости прольются?
Колдунов грустно посмотрел на нее. Непонятно было, говорит Вера серьезно или шутит.
– Ты что, совсем меня не любишь?
Операция прошла успешно, но Колдунов со Светланой Эдуардовной остудили Катину радость. Они сказали, что вздохнуть спокойно можно будет только через пару недель, не раньше. Около двух часов Маргарита Матвеевна провела в реанимации, а потом ее привезли в палату и передали под Катин надзор. Увидев окутанное какими-то непонятными проводками тело, Катя пришла в ужас. Ей казалось, что любое ее неосторожное движение может привести к страшным последствиям. А главное, она боялась, что не уследит за всем, обязательно прозевает, когда кончится капельница, когда Маргарита Матвеевна начнет ворочаться… Да мало ли еще что она могла натворить по незнанию! А что будет ночью? Вдруг она заснет и не заметит, что пора менять капельницу? Тогда в вену Маргариты Матвеевны попадет воздух и она умрет. По Катиной вине! Ну хорошо, эту ночь она сможет не спать, а следующую?
Скрепя сердце Катя поделилась своими страхами со Светланой Эдуардовной. Та задумчиво пожевала жвачку и успокоила Катю соображением, что от пропущенной