Ты что же, сударыня? – говорю, – негоже это.
Она усмехается.
– Да ты, никак, дурень, – говорит. – Когда это мужчине с женщиной было негоже?
– Ты, сударыня, высокого роду, я низкого... Наверное, маркиза или баронесса...
– Когда лежишь, – отвечает, – все одинаковы. Но да, ты угадал, я маркиза.
– Карабас? – спрашиваю.
– Первый раз слышу про такого.
– Где-то там он живет, – я махнул рукой в сторону полей, – в замке, темном, как грозовая туча.
– Нет, – отвечает, – я живу вон там, – и рукой в другую сторону показывает, – в замке белом и высоком, муж мой, славный рыцарь, все время в разъездах, вот я и на хозяйстве, осматриваю принадлежащие мне владения. А в том замке, что ты говоришь, у нас людоед живет. Это все знают.
– Что ж твой супруг, коли он рыцарь, не побился с людоедом?
– С соседом? – подняла она брови, – зачем? У них был один спор межевой, так они миром уладили.
Салли тем временем сунула свою бархатную мордочку в источник, фыркнула, напилась воды и стала щипать травку. А маркиза молодая легла на плащ, кудри эдак разбросала, на меня поглядывает. А мне не по себе что-то, слыхал я вот так можно и на вилию нарваться, и на кого еще похуже... Мало ли кто на дорогах нынче встречается? Отведут глаза, да и отравят душу на всю жизнь.
Откашлялся я, спрашиваю:
– Ты часом не вилия, госпожа моя?
– Проверь, – говорит.
Ну, думаю, не проверю, так ведь всю жизнь буду жалеть – дурак, дурак, такой случай упустил, одно слово – средний брат, не узнал, как оно там у маркиз устроено, может не как у наших девок?
Принялся я проверять, и дальше уж не до разговоров стало. Хотя, между нами, особой разницы и нет.
Только вот что-то в бок меня кололо, неудобно так.
– Что там у тебя, сударыня? – спрашиваю, когда отдышался.
Она отцепляет от пояса огромную связку ключей и трясет у меня перед носом.
– Господин мой и супруг, – говорит важно, – отправляясь в странствие, доверил мне ключи от всех своих владений. И теперь я полноправная хозяйка и гардероба, и кладовых, и оружейных, и....
Между бровями ее стала маленькая морщинка.
– Один вот только ключик не велел трогать. Вот этот, – говорит. И тычет мне в лицо маленький такой ключик, а тот на солнце сверкает, лучики бросает, точно серебро... впрочем, наверняка оно и есть серебро, светлое, ясное, будто только что начищенное.
Лучше бы он тебе ключиком известное место запер, думаю. Слышал я, есть сеньоры, которые делают такое, когда уезжают в дальние края... А вслух говорю:
– Доверяет тебе господин твой...
– Да, – важно кивает она, – во всем доверяет, вот ключи от кладовых, заходи хоть сейчас, и на каретный двор, и в амбар, и в оружейную, и...
Помрачнела.
– Только вот этот маленький... от чего он?
– Да ладно тебе, сударыня, – говорю, – чего зря голову ломать? Давай лучше посмотрим, что у тебя в корзинке?
А в корзинке у нее пулярка и хлеб, белый как облако, и зелень...
–