становятся тенденции секуляризации («обмирщения») культуры, нашедшие свое отражение в литературном творчестве. В XVII в. литература особенно сближается с народным творчеством, что объясняется и общими социально-историческими факторами развития государства, и формированием «обмирщенного» читателя, требующего развлекательности. В литературе развивается светское начало, а писатель обладает большей свободой художественного творчества, правом на художественный вымысел; появляются новые темы и новые герои.
Так, например, основу «Повести о Сухане» составила былина о богатыре Сухане, хорошо известная по записям фольклористов XIX в. Стихотворная «Повесть о Горе-Злочастии» сложена тоническим безрифменным стихом, напоминающим былинный, в ней присутствуют характерные для устно-поэтического творчества приемы: постоянные эпитеты, сравнения, параллелизмы. Образы повести черпаются из русских народных песен, апокрифов. Популярная в то время новелла «Повесть о Шемякином суде» широко отразилась в народных лубочных картинках и бытовых сказках, а ее заглавие стало народной поговоркой.
Особенно сильное влияние фольклора испытали сатирические новеллы и повести – «Повесть о Ерше Ершовиче», «Повесть о Фоме и Ереме», «Сказание о попе Савве», «Калязинская челобитная», «Сказание о роскошном житии и веселии» и др. Написанные ритмизированной прозой или раешным стихом, они ярко демонстрируют традиции народной Смеховой культуры в литературе.
Таким образом, оригинальные повести и новеллы «обмирщенного» века нередко представляют собой стихийную интерпретацию фольклорных сюжетов, близки устно-поэтическим приемам изображения событий и действующих лиц. В XVII в. появляются первые целенаправленные записи фольклора, сделанные иностранцами. В 1620 г. для английского путешественника Р. Джемса были сделаны записи исторических песен о смутном времени, в 1660-х годах С. Коллинз записывает две сказки. Известен сборник заговоров, дошедший до нас в рукописи конца XVII в.[43]. Е. Н. Елеонская отмечает, что запись заговоров была в это время делом обычным и «письменная традиция хранила заговор не менее старательно, нежели устная», однако речь идет именно о рукописных сборниках, записях на клочках бумаги, приложенных к судебным делам, а не о печатной продукции.
Древнерусская литература находилась в очень сложных отношениях с фольклором. Но, преследуя главную цель, которая заключалась в трансляции религиозно-символической картины мира, она не решала задачи целенаправленного отображения народных устно-поэтических традиций. Напротив, устное народное творчество достаточно активно ассимилирует как каноническую, так и апокрифическую христианскую литературу. В фольклоре даже возникают под воздействием христианства новые жанры, например легенды, духовные стихи, обмирание. При этом «восприятие фольклором литературного влияния сопровождалось глубоким изменением идейно-образной и стилистической основы литературных произведений»