помнит те прикосновения, и реагирует по-своему. Не обижайся на меня.
Взгляд Егора потеплел, из него исчезло напряжение. Он смотрел на меня странными глазами, может, не до конца веря в происходящее.
– Маша? Это существо, что было во мне… кто он? Ты точно знаешь, я вижу это в твоих глазах. Как его звали?
Мне не хотелось называть его, это было болезненно как всегда, и я обреченно проговорила:
– Это был основатель, его звали Горг.
– Горг? – с сомнением переспросил Егор. – Горг,– задумчиво повторил он, и затем прокричал:
– Горг!
От его восклицания меня словно парализовало. Тело Егора мелко затряслось, глаза закрылись. Я жутко испугалась.
– Егор?! Что с тобой? Егор, что случилось?
Дрожь била Егора по всему телу, и я не знала, что с ним. Может, это припадок? Я схватила его за плечи и встряхнула, надеясь привести в чувство. Сильная рука стиснула мою кисть, и я оцепенела от ужаса, я почувствовала другое прикосновение, из которого не могла вырваться. Теперь было слишком поздно! В голове все поплыло, и, теряя сознание, я успела заметить мерцание Рауля, и светящиеся яркой синевой открытые глаза Горга, который счастливо улыбался.
В чувство меня привели сырость и прохлада, но глаза я побоялась открыть. Я помнила все, что произошло, и знала, что я в другом мире, но не в мире Рауля. Мое безвольное тело покоилось на чем-то мягком, и сквозь опущенные веки проникала темнота. До меня донесся довольный знакомый смешок, и мои веки затрепетали. Сквозь ресницы я разглядела знакомый силуэт.
– Как славно, что мы встретились,– посмеивался Горг. – Я уж совсем отчаялся тебя найти. Я скучал! – обвиняюще заявил он. – Где этот недоумок прятал тебя? Как ты его называешь? Ра-Уль? Ха-ха-ха! – его смех был похож на лай, превращаясь в утробный рык. – Какое идиотское имя!
Я лежала в темноте на огромной кровати, не смея шевельнуться, и, несмотря на темень, могла видеть Горга, его лицо. Оно было четко очерчено, как на картине. От его кожи исходило голубоватое свечение, и благодаря абрису, контуру и фону из тусклых камней его фигура была детально прорисована. Горг был все также потрясающе красив: из-под темных ресниц глаза лучились невозможной голубизной, губы красиво изогнулись в издевательской улыбке, белоснежные зубы искрились. Это был не Егор, а Горг.
– Ты знаешь, Маша,– он уселся на кровать рядом с моей головой,– мне, правда, тебя не хватало. Братец был не прав, когда обвинил меня в отсутствии любви. Твоя пропажа причинила мне боль. Но, хорошо, что я подстраховался,– он провел пальцами по моим волосам, отчего волнительные импульсы, словно искры, прошлись по всему телу, и я судорожно вздохнула. – Ты стала еще красивее. Что он с тобой сделал?
Горг продолжал гладить мою голову, пристально изучая меня, и мне было непросто сосредоточиться на своих мыслях. Меня мучил страх не только за себя, но и за Рауля, за маму, даже за Егора.
– Где мы? – выдавила я из себя вопрос.
На мгновение искры в моем теле прекратились, Горг отвлекся.
– Мое временное жилище,– неохотно произнес он, и помещение осветилось