наполняла меня счастьем и светом, давала ощущение, что я живу не зря.
Закончив фотографировать дом изнутри, я решила посмотреть, что находится за дверью. К моему великому сожалению она не хотела открываться. Что-то по ту сторону в нее упиралось, не давая открыть больше чем на 10 сантиметров. В такую узкую щель даже кот не пролез бы, не то, что я. Я подумала, что неплохо будет осмотреть ближайшие дома и расспросить у местных старушек об этой развалине. А как проникнуть за закрытую дверь я придумаю позже. Я пошла вдоль ручья, стараясь не наступать на засорившие течение ветки, так как можно было намочить обувь. Я уже однажды провалилась так в ручей, причем зимой. Благо одна из старушек пустила меня переночевать и высушиться у теплой печки. Сейчас была середина сентября, достаточно тепло, но не настолько, чтобы мочить ботинки. Я прошла осторожно по камням до дороги, нависшей как мост над этим местом. Сверху она выглядела как обычная асфальтная дорога, но небольшая ее часть разделяла водоем с одной стороны от села с другой, образуя под мостом некое подобие миниатюрной плотины. Именно через нее маленьким водопадиком лилась вода, которая питала ручей у разрушенного дома. Под мостом вода разлилась широко, но глубины не было, кажется, мне бы там было чуть выше щиколоток. Я забралась на один из камней под мостом и достала из рюкзака булочку с йогуртом. Мне захотелось посидеть в уютной тени моста и немного перекусить, наблюдая за путешествием солнечных лучиков по чуть тронутым желтой краской осени листьям и крючковатым веткам какого-то поваленного дерева. Оно как нельзя лучше смотрелось здесь – умирающий дом, погибающее дерево. Природа умела создавать удивительные истории, мне не нужно было напрягаться, стоило просто открыть глаза и смотреть, чтобы увидеть историю очередного затерянного места.
Я сделала пару набросков в блокноте для будущего рассказа и, закончив с перекусом, выбралась из-под моста. Я перешла через дорогу на ту сторону, к водоему. Мне нравилось снимать и вполне обычные, красочные пейзажи. Реки и озера всегда добавляли красоты картинке. Вдохнув полной грудью свежего деревенского воздуха, я пробежалась глазами по озеру, отмечая в голове, что нужно запечатлеть на камеру. Сделав снимки, я спустилась поближе к берегу и обнаружила древнюю старушку с удочкой. Поприветствовав ее и поинтересовавшись уловом, я спросила о разрушенном доме. Старушка улыбнулась полубеззубым ртом.
– О, деточка, про ту хату ходили легенды еще, когда я была от горшка два вершка, – бабуля повернулась обратно к поплавку, но рассказ продолжила. – В довоенное время там жила ведьма: волосы у ней были светлые, кудрявые, как помню, а глаза черные что угли из печи. Зла она не творила, людей даже травками подлечивала, из тех смельчаков, что не боялись к ней обращаться, но ее все равно недолюбливали. Колдунство всегда людей несведущих пугает. Матушка моя мне строго-настрого приказала держаться подальше от ведьминого дома и даже нос туды не совать. Но кто ж деток-то