А вот ларек с горячей едой – банковские клерки покупают мясо с овощами в лепешке и с важным видом обсуждают сделки. Они всегда забавляли Антию: черные костюмы с белыми рубашками делали их похожими на пингвинов. Она остановилась возле пузатой тумбы, на которую мальчишки приклеивали огромный плакат. «День спасительниц» – красные буквы так и бросались в глаза.
Кажется, сердце пропустило удар. «Как я могла об этом забыть?» – устало подумала Антия.
Мир людей лежит на спине Великого Кита, который замер на поверхности Мирового океана. Но иногда Кит все-таки приходит в движение. Антия помнила, как десять лет назад, незадолго до убийства родителей, Кит проснулся и вздрогнул – тогда половину столицы разметало по камешку, и от левого крыла дворца, с его прекрасными статуями, высокими окнами и башенками, остались только развалины.
Каждый год жрецы отбирали двенадцать девушек, чтобы отправить их в подземелье. Когда двенадцать жертв сходили по ступеням вглубь пирамиды, Великий Кит принимал их, и его сон делался глубже. Он не погружался в океан, не плыл, не вздрагивал. Двенадцать дев спускались в подземелье и гибли, чтобы все остальные могли жить.
Святые. Мученицы. Спасительницы мира.
Антии было шестнадцать. Ее еще могли отобрать для церемонии.
Она медленно побрела дальше, стараясь отвлечься. Да, близок очередной день искупления. Да, жрецы снова выберут двенадцать дев – и их родители потом будут жить в богатстве и славе. Как же, семья святой, которую отправили во мрак. Да…
«Нет, – подумала Антия, словно кто-то мог ее услышать. – Нет, я не могу. У меня дядя Бриннен, он же останется один. И там совсем темно».
– Куда прешь! – закричали справа. Антия шарахнулась в сторону – задумавшись, она не заметила, как сошла на мостовую и едва не попала под колеса маршрутного мобиля. Водитель высунулся, погрозил ей кулаком – Антия скорчила ему рожу и пошла дальше. Через несколько кварталов будет синема – недавнее удивительное изобретение. Ни капли магии, только движущиеся картинки на белой ткани экрана: пару недель назад они с дядей Бринненом ходили смотреть фильм, и Антия заорала от страха, когда прямо на нее выехал поезд. Она почти сразу же поняла, что это просто живая картинка, и ей до сих пор было стыдно вспоминать свой тогдашний страх. У нее есть деньги и время, можно было зайти и посмотреть новый фильм.
Правой руке вдруг сделалось горячо. Антия опустила глаза, уже зная, что увидит, и не веря в это. Золотые линии проступали на загорелой коже, перечеркивали просвечивающие полоски вен – на запястье расцветала метка жрецов. Такая же сейчас проступала сквозь кожу у еще одиннадцати девушек по всей Таллерии.
– Нет… – бессильно выдохнула Антия. – Нет, пожалуйста, нет. За что?
Мальчишки, которые наклеивали плакаты, обернулись на нее.
– Джен, ты глянь, – оторопело пробормотал один. – Выбрали уже! Святая!
Сердце Антии рухнуло куда-то во тьму. Глазам было больно смотреть. Она принялась отчаянно тереть по метке –