летал, кое-что услышал. Данвигону давно нужны земли на юге. Принц Эдвиг женится на наследнице прежней династии, и в перспективе это объединит Таллерию и Данвигон.
– Кто ж ему позволит? – удивилась Антия. – Принц никогда не женится на девчонке с окраин.
Верн посмотрел на нее так, словно она понятия не имела, о чем говорит.
– С ума сойти, – дядя Бриннен рассеянно почесал бровь. – Но ведь никто не возвращался из подземелий. С чего Эвион будет караулить у выхода?
Верн выразительно воздел глаза к потолку.
– С того, что наш государь далеко не дурак, вот с чего. Так что будем делать?
Дядя Бриннен откинулся на спинку дивана и ответил:
– У меня остались надежные друзья. Мы будем ждать вас у Белых ворот. Если что – отобьем.
– Вот и замечательно, – сказал Верн и поднялся. – Что ж, до завтра, ваше высочество. Увидимся у пирамиды!
II
Путь в пирамиде
Антию забрали рано утром, едва рассвело. Обнимая дядю Бриннена на прощание, она разревелась, как ребенок, и плакала, пока мобиль вез ее по влажным после дождя городским дорогам. Всходило солнце, на улицах никого не было, но Антия чувствовала, как на нее смотрят сотни глаз из окон, как ее провожают, как молятся и благодарят.
«Я вернусь», – пообещала она. Глядя в окно, Антия искала летящего филина, но розовеющее небо было чистым и пустым. Должно быть, Верн еще спал.
Мобиль въехал в высокие ворота храмового комплекса. Кругом были кусты роз и пионов, в воздухе плыл тонкий сладкий аромат, и Антию стало мутить. Пирамида Ауйле возвышалась впереди черной громадиной спящего животного. Наверху кружился дымок. Слуга в красной мантии открыл дверцу, Антия вышла и увидела, что ее привезли первой.
Три дня молитв и поста. Потом спуск во тьму.
«Хватит с меня подземелий и черных птиц», – прозвучал у нее в голове голос Верна.
– Госпожа Антия.
Антия обернулась и увидела одного из слуг – тот согнулся в поклоне и прошелестел:
– Милостью Неба приветствуем святую у пирамиды Ауйле. Прошу за мной.
На улице показался еще один мобиль – везли новую жертву. Антия кивнула и послушно последовала за слугой. Они прошли мимо статуи Ауйле – фигуры мужчины, поднимавшего к утреннему небу шесть многопалых рук, – и оказались у гостеприимно распахнутых дверей изящного двухэтажного здания.
– Приют святых, – объяснил слуга. – Здесь девы проводят три дня до церемонии.
Антия понимающе кивнула. Они вошли в двери, миновали просторный зал и оказались в широком, ярко освещенном коридоре. Слуга открыл одну из дверей и с поклоном произнес:
– Ваша комната, госпожа Антия.
Комната, светлая и тихая, чем-то напомнила Антии ее спальню во дворце. Надо же, она много лет не вспоминала о ней, а теперь вдруг вспомнила… И кровать почти такая же, и мягкий ковер на полу. Сколько девушек входили сюда, проводили здесь свои последние дни, плакали, молились?
На кровати лежало белое платье. Антия вздохнула и принялась