уст это звучит как обвинение в слабости, и я сжимаю челюсти.
– Я больше не намереваюсь скрывать твои преступления.
– Я не совершала никаких преступлений. – Колдунья наклоняется ближе, и ее губы оказываются на совсем небольшом расстоянии от моих. Глаза Лилит зловеще блестят в темноте.
Мое тело превращается в камень. Я отдал бы все серебро Эмберфолла своей новой наемнице-шпионке, если бы она прямо сейчас появилась в моих покоях с оружием, которое могло бы остановить Лилит. Мои руки жаждут притянуть спящую в моих объятиях девушку ближе, как будто я могу защитить ее одной силой воли.
– Я подготовился к войне. Я выстою против Грея. Я сделал все, что ты просила.
– Хороший мальчик, – выдыхает она. Ее губы касаются моих, и я отшатываюсь назад. Харпер начинает ворочаться в моих объятиях.
Лилит улыбается.
– Что бы ты ей ни говорил, она не сможет пересечь завесу без моей помощи. Если я заберу ее на ту сторону, ты ее больше никогда не увидишь.
– Я сделаю все, что скажешь, – говорю я. – Даю слово.
– Чудесно. – Она проводит пальцем по шраму на щеке Харпер прежде, чем я успеваю оттолкнуть ее руку.
Харпер резко просыпается и хлопает себя ладонью по щеке. Ее дыхание быстрое и неровное.
– Рэн! Что… Кто… ТЫ! – Харпер замирает в моих объятиях.
– Да. Я. – Глаза Лилит опасно сверкают в темноте, и она шипит, как змея. – Здравствуй, слабая, сломанная, никчемная маленькая…
Харпер вырывается из моих объятий, и я слишком поздно осознаю, что она выхватила кинжал у меня из-за пояса.
– Нет! – выкрикиваю я.
Я помню последний раз, когда она бросила клинок в колдунью и чем это кончилось.
Однако Харпер не бросает кинжал. Она вонзает лезвие прямо в живот Лилит, надавливая на рукояку всем своим весом. Колдунья падает на пол. Харпер становится коленями на руку Лилит, затем наматывает на кулак свободной руки ее волосы. Она наклоняется ближе.
– Ну же, давай, – шепчет она. – Перенеси меня домой. Посмотрим, как долго ты проживешь на моей стороне.
По комнате кружит ветер, заставляя свечи погаснуть, а пламя в камине задрожать. Лилит задыхается то ли от шока, то ли от боли.
– Ты за это поплатишься.
– Он делает, что ты хочешь. Ой, это Грей оставил на тебе этот шрам? Держу пари, я могу сделать еще один побольше.
– Харпер. – Я не могу дышать. – Харпер, пожалуйста.
Лилит в буквальном смысле пускает слюни от ярости.
– Я тебя уничтожу!
– Ну, давай! Убей меня! И ты лишишься единственного рычага давления, который у тебя есть. – Харпер наклоняется ближе. – Это ты слабая, – шепчет она на ухо колдунье.
Из груди Лилит вырывается крик ярости, и она ударяет свободной рукой по руке Харпер. Она вскрикивает и отскакивает назад. На ее руке появляются три длинные кровавые царапины.
Дверь в мои покои распахивается. Стража врывается внутрь, привлеченная криками. Лилит исчезает, и от нее не остается ничего, кроме кинжала и пятна крови на полу.
Харпер хватается за свою раненую руку. Она говорит, стиснув зубы:
– Насколько