мы забрали наши вещи из багажной ленты, Рослин подошла ко мне и едва слышно сказала:
– Так уж и быть, я не боюсь испробовать себя в роли жены, пусть и бутафорской! Возможно, случай научит меня придавать смысл всему. Может, я стану менее уязвимой. Но, сеньор Макалузо, это ещё не значит, что я на вас не злюсь!
Я приободряюще погладил ее по щеке тыльной стороной ладони, целуя в макушку:
– Взгляни на меня, ты живёшь теперь свободно, милая. И если что-то тебя тревожит или пойдет не так – приди ко мне и мы вдвоем как-нибудь справимся с этим, поверь. Вот он я – твой муж. Договорились?
Рослин впервые за весь день улыбнулась, и мне показалось, что в этот момент она оставила невидимый груз прошлого; затем демонстративно протянула мне свою сумку и, довольно напевая незнакомые мне строчки, она невозмутимо двинулась дальше:
– Оставляя после себя обещания, моя любовь, ты все еще здесь…
*Омерта – кодекс чести мафии, запрет на разглашение сведений о любой преступной деятельности.
8. Коллекционер
После прилёта домой до полуночи я не сомкнул глаз. Снег кружился за окном нашего с Рослин небольшого дома, умиротворяющая картина никак не влияла на мое общее состояние взвинченности. Оно появилось с тех пор, как я узнал о тайне Роси, и теперь мне покоя не давал не сам факт истории, а то, что из-за возможного разоблачения погиб мой лучший друг! Безусловно, Джо что-то узнал, нарыл, за что и поплатился. Если это так, этому человеку до сих пор важна его репутация; значит он до сих пор действующее лицо и подмоченное доброе имя ему ни к чему.
«Джо всегда меня защищал…»
Я не помню, когда отключился. Бывают дни, когда мне снится сон, будто я нахожусь в пустой комнате, никого не вижу, всё вокруг темно и какой-то сильный туман окутывает меня со всех сторон. Я пытаюсь кого-то найти, пытаюсь нащупать предметы, дотрагиваюсь до стен – они холодные… В воздухе витает еле ощутимый аромат цветущей вишни, потом, когда я оборачиваюсь и иду в другой конец этой комнаты, улавливается такой гнилой, соленый как привкус крови, запах, но я шагаю дальше. Плечи охватывает страх, я упрямо продолжаю идти всё прямо и прямо, а потом по средине комнаты вижу размытый силуэт женщины. Я пытаюсь дотянуться к ней рукой и развернуть лицом к себе: с первого раза у меня не получается, затем я со всей силы разворачиваю ее к себе и вижу – это моя Роси. Она почему-то вся холодная, с посиневшими веками, будто вовсе неживая. Ее волосы мокрые, тело застыло в одной позе. Я в ужасе пытаюсь у неё спросить, что случилось, но не могу вымолвить ни слова.
Рослин молча смотрит на меня не моргая, разворачивает ко мне свои прозрачные ладошки, специально показывая, мол, смотри – я вижу глубокие порезы от финского ножа. Я уверен, что порезы именно от него. Из ран выступает кровь, она бежит и бежит в направлении предплечья и не останавливается. Я протягиваю руки дабы помочь жене. Я хочу остановить кровавые реки, но мои пальцы не слушаются, они закоченели. Я кричу в ярости на самого себя, а затем резко дергаюсь