он там работал год.
И описывал Кубу как отсталую и бедную страну. Но очень восхищался тремя вещами: ромом, сигарами и женщинами. На последнее, моя мама обычно хмурилась и забирала со стола бутылку. На что Иван Григорич сокрушался и говорил маме, что она его не правильно поняла. А папе наедине приводил пример кубинки: с утра уже в бигудях, а вечером вся нарядная и танцует со всеми подряд.
Ну ладно там простые учителя. Вот нас взять. Папа начальник, а жили мы в одноэтажном доме, который все называли тогда для меня непонятно – «финский». Это я потом узнал, что так называли типовые, быстровозводимые, щитовые дома с гипсокартонными перегородками. Гипсокартон тогда называли сухой штукатуркой. Наш правда был со всеми удобствами, газовым отоплением и обложен кирпичём. Плюс в отличном месте и с хорошим участком. Ладно, как мама говорила, нам нельзя выделяться. Я тогда к этому относился с пониманием. А сейчас понимаю, что и не могли мы ничем, кроме шмоток, выделиться, в мещянском смысле этого слова.
Но это уже 1983 год. И папа, и мама побывали в Чехословакии. Мама привезла и сервизы, и ковёр. Чем была очень довольна. Тогда это был признак достатка и считалось надёжным вложением денег. А мне спортивный костюм и пару рубашек. Ну и рассказы.
Так вот, возвращаемся к семье чешских учителей.
Маму, конечно, предупреждали, но она до последнего не верила. И вот её пригласили на ужин. Она взяла наши сувениры традиционные и пришла. Ей показывали дом, все помещения. Потом сели за стол, на котором была бутылка вина и ваза с мелким печеньем. Печенье оказалось солёным. Так впервые мама узнала, что печенье бывает и солёным. Как то до этого в рассказах папы не доходило.
В свою комнату в детском лагере мама вернулась голодной. Ну вот и всё, что касается чешского домашнего гостеприимства.
Больше никаких новых открытий мама там не совершила. Но по моему, такая вот непонятная несправедливость к труду учителя у нас, наложила на неё отпечаток, что она через некоторое время перешла из школы на работу в Районо. Хотя оставила себе немного часов в школе, наверное «для души».
Но тех впечатлений ей хватило для рассказов до сего дня.
Глава 7. Моя поездка, начало
И вот наступил 1984 год. Я не помню уже когда точно это было. Наверное весной. Мама меня спрашивает, не хотел бы и я съездить в Чехословакию. Конечно, первое чувство любопытство, но, а потом страх. Особенно когда я узнал, что поеду с группой, но без папы и мамы. Хотя я не был уж совсем домашним ребёнком, но жизнь в маленьком городке накладывала отпечаток. Хотя почти каждую неделю были поездки в Киев или областной центр. Особенно мне нравилось бывать на различных представлениях, экскурсиях, когда мама возила своих учеников. Киев я к тому времени хорошо знал. Бывал с мамой так же и на Чёрном море, в Крыму, в Евпатории почти каждое лето и в гостях у её родителей на Донбассе. То есть поездки для меня были не в новинку. Чего не скажешь, например про моих сверстников и друзей из нашего городка. Как то, уже через 10 лет я ехал в Киев с братом моего одноклассника. И заметил, как