двигались по дуге две блестящие фигурки. Команде «Дракона» уже не пробиться в «Росинант», но маленькая месть им оставалась. Клариссе негде было укрыться. Оставалось лишь стоять лицом к лицу с остатками абордажной группы – или бежать под пушки последнего меха.
– Амос? – сказала она.
– К шлюзу! Прячься внутри!
Она прицелилась в одну из приближающихся фигур. Выстрелила, но они ушли с траектории пули. Ее скафандр доложил о быстро движущихся объектах. Пора было уходить. Кларисса повернулась к дюзам. До них оказалось дальше, чем она ожидала. Включились маневровые, и она поплыла в метре над корпусом, как птица над озерной гладью. Что-то взорвалось в плече, ее закрутило. В сообщении скафандра не было нужды – она знала сама. Еще одно ранение. Скафандр уже пережал ей плечо, в меру возможного останавливая кровотечение. Желтая вспышка слева. Мех на выхлопе своих маневровых приближался. Она выронила винтовку, та улетела назад. Все равно одной рукой не прицелишься, а меньше массы – больше скор ости.
Вот и все. Вот как она умрет. Эта мысль почему-то утешила. Здесь ей конец, под мириадами звезд. Бесконечный, свободный свет солнца, бой за друзей. Яркая смерть, геройская. Не холодное увядание на жесткой серой койке в тюремной больнице. Странное дело, она чувствовала себя победительницей. Время словно замедлилось, и Кларисса подумала, не запустила ли нечаянно импланты. Глупо вышло бы. Какой смысл разгонять нервные реакции, когда скорость ей обеспечивают только сопла маневровых? Нет. Это просто сказались страх и уверенность, что ее несет к смерти.
Наоми с Алексом что-то орали ей в уши. И Амос тоже. Она не понимала ни слова. Как со стороны, пришла мысль, что Амос о ней пожалеет. Надо было сказать ему, как она благодарна за каждый день вне ямы. Шлем выдал предупреждение: надо тормозить, чтобы не пронесло через корабль. Она заглушила маневровые и перевернулась, больше по обязанности, чем в надежде выжить. Из двух абордажников один уплывал в сторону Солнца, беспомощно болтая руками и ногами. Другой был прямо над ней, но к ней спиной, а лицом к быстро приближающемуся скафандру – конечно, Амосу. Мех мигнул, надвигаясь. Как только Кларисса начала тормозить, он словно рванулся на нее – иллюзия, порожденная относительным изменением скорости. Но в этой иллюзии было достаточно реальности, чтобы ее прикончить.
А потом водитель меха почему-то обвис в люльке сбруи. Оставшийся без управления мех заболтал лапами. Одна свесилась вниз, задела корпус и толкнула большую желтую машину от «Росинанта», кувырком к звездам. Кларисса смотрела, не понимая, пока чья-то рука не обхватила ее за здоровое плечо, а другая не обняла за пояс. На ярком солнце щиток второго скафандра выглядел матовым. Она узнала, только услышав по рации голос.
– Все хорошо, – сказал ей Холден. – Я тебя держу.
Ее разбудил Амос. Его широкое лицо и лысая макушка показались ей сновидением. Но скорее это лекарства сдвинули восприятие.
Регенерационный коктейль странно воздействовал на чувства, даже если на них не влияли обезболивающие. Кларисса,