ню, который по-прежнему притягивал взгляд. Мартин даже не потрудился снять сапоги – зачем? Не хватало еще потом встречать гостей босиком и обуваться в спешке. Пустое. Ждать осталось недолго.
Он только расстегнул несколько пуговиц рубашки и привычно закатал рукава.
Мятая одежда, растекшееся по креслу тело, бокал с янтарной, терпко пахнущей жидкостью на столике у правого локтя. Будь в помещении сторонний наблюдатель, он решил бы, что молодой человек пьян. Март и впрямь в этот вечер представлял собой жалкое зрелище. Вот только он не выпил ни капли спиртного. Наполнил стакан на треть, поставил на стол, но передумал и так к нему и не притронулся – ясная голова сегодня еще пригодится.
Одно из поленьев снова издало треск и рассыпалось в пламени в труху, другие еще сохраняли форму, несмотря на то что огонь уже порядком их потрепал. Март подумал, что он сам теперь сродни этим деревяшкам – осталась только форма, внешний вид, но языки пламени с себя уже не стряхнуть.
Тихо отворилась боковая дверь, впуская в комнату рыжеволосого мальчишку. Огненная шевелюра подростка, как всегда, оказалась растрепана, будто не чесана много дней, хотя Март своими глазами видел Пьетро утром и прическа у него была почти что опрятная.
Мартин бросил на визитера ленивый короткий взгляд и вновь уставился в камин. Вот и второе полено истлело…
– Опять потерял расческу?
– А? – замерший было у двери мальчик вздрогнул. – Я… это…
Март повернул к нему голову, красноречиво приподняв бровь.
Пьетро тут же подобрался, вытянул руки по швам.
– Простите, господин! – выпалил он на этот раз четко и громко, как солдат перед командующим. – Никак нет! – Похоже, ветеранские истории Густава плотно осели в подсознании мальчишки. – Расческа при мне! – В подтверждение своих слов подросток даже извлек ее из кармана и несколько раз прошелся деревянными зубцами по волосам. – Уй! – Зубчики ожидаемо запутались в непокорных прядях.
Март поморщился.
– Петька, брось, – попросил устало, отворачиваясь.
– Э-э-э… – раздался звук падения маленького предмета на пол. – Расческу бросил, господин!
Мартин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться – Петька с его тонкой душевной организацией непременно обидится.
– Господин? – В голосе мальчика появились жалобные нотки.
– Да, Петь? – Третье полено. Что-то «гости» тянут. Если так и дальше пойдет, придется вставать и подбрасывать в камин новую порцию дров.
Пьетро несмело сделал шаг к креслу, в котором все еще сидел, развалясь, Март, и робко замер.
– Я опять понял вас буквально, да?
На этот раз Мартин улыбнулся от души и не таясь. Есть же толк, есть. Раньше парнишка и заговорить первым не решился бы, и вопрос задать.
– Ага. – Март, не поворачиваясь, оторвал ладонь от подлокотника кресла, согнул указательный палец, и брошенная на пол расческа, взлетев в воздух, послушно заняла свое место в кармане юного хозяина.
– Ох… – выдохнул Пьетро. Что тоже было успехом – вспомнить хотя бы, как он визжал, словно раненый поросенок, при любых проявлениях магии рядом с ним.
Март наконец взял себя в руки, обхватил ладонями подлокотники, подтянулся, садясь ровнее, поставил ноги на пол.
– Петь, ты что-то хотел?
Мальчик смущенно переступил с ноги на ногу.
– Хотел спросить: не нужно ли вам чего? Спать пойти… – и резко замолчал, увидев, как господин хмурится.
– Сколько раз я тебе говорил, что ты больше не раб? – строго спросил Март.
– Много, господин. – Успех, конечно, налицо, но работать с парнишкой еще долго. Жаль, что…
– И не «господин», – продолжил Мартин. – И на «ты».
Пьетро упрямо поджал губы, мотнул головой, как норовистый конь, взметнув огненно-рыжую челку.
– Не могу, господин.
Вот ведь упрямец! Март не сдержал улыбки.
– Хорошо, что ты зашел, – сказал он, снова становясь серьезным. – Вон там на столе деньги, – кивнул, указывая направление. – Передашь завтра с утра поверенному господина Переуса. Это арендная плата.
– Конечно, господин! – Мальчик тут же ожил и встрепенулся. Задание – это привычно, это просто, это то, что нужно.
– Там же твои документы…
Пьетро вскинул на Мартина расширившиеся от ужаса глаза.
– Господин, вы меня гоните? Потому что я плохо учусь?
– Глупости не говори, – огрызнулся Март. – Никто тебя не гонит. У каждого уважающего себя человека документы должны быть при себе. Давно следовало тебе их отдать.
Пьетро сделал шаг к столу, остановился, посмотрел недоверчиво.
– И никакого подвоха? – И как только в этом парне умудряются уживаться угодничество и покорность бывшего раба и наглость беспризорника?
Март серьезно кивнул.
– Никакого подвоха.
Во