но через редкую листву, как она высокая и статная женщина с большими крепкими руками, снимала с балки потолка двух маленьких черных ласточек. Удивительно было то, что птицы не пугались бабы Ули, а спокойно отдавались ее рукам, как бы прячась в ладонях от внешнего беспокойного мира.
«Вам хорошо будет жить под крышей! Вот и прошлогоднее гнездо почти целехонько. Здесь вас никто не тронет и кот Васька не достанет, я его предупрежу!» – так увещевала их хозяйка и, выйдя с птицами на улицу, выпустила ласточек из ладоней. Те несколько раз, что-то пропищали, взлетели и, сделав несколько небольших кругов у крыльца, устроились у старого гнезда и стали усердно в нем копошиться – ремонтировать.
Баба Уля долго смотрела в их сторону близорукими глазами, а потом обратилась к своему серому коту Ваське: «А ты Васенька – смотри!.. Не обижай моих красавиц, пусть живут спокойно!» Большой полосатый котище внимательно посмотрел в лицо хозяйке, потерся о ее ногу, трубой задрал хвост, выгнул спину и промяукав что-то на своем кошачьем языке, отправился в раскрытую дверь. Всем своим видом говоря: «Ну, сказала!.. Я все понял! Пусть живут! Пойдем пить молоко!»
Баба Уля (если ее так можно назвать) была не молодой, но крепкой женщиной. Мне было совестно называть ее «бабой Улей», но по имени отчеству в нашей деревне, редко кого звали. Все больше было слышно: «Бабушка, дедушка, дядя, тетя, дочка, сынок…»
Моя соседка жила в этом доме с самого детства, а если точнее – приезжала отдыхать с апреля по октябрь. Дом достался ей от матери, а та получила его от своей дальней родственницы. К зиме баба Уля уезжала в город, там была однокомнатная квартира, а весной вместе с грачами устремлялась на свою дачу. Была у нее дочка и два внука, но они редко показывались в деревне.
Все свободное время баба Уля проводила с домашними и дикими животными. Односельчане были уверены, что она даже знает их язык и может спокойно разговаривать и с птицами, и зверями. Еще много чего говорили о моей соседке, но что я могу подтвердить точно – это то, что она своими большими ладонями могла вылечить любое простудное заболевание. Лет пять назад, я сильно простудился и громко, надсадно кашлял. Баба Уля увидев мои мучения, пригласила к себе в дом и сделала прогревание только одними ладонями. Хотите верьте – хотите нет, но моя хворь, только за два сеанса, исчезла полностью. Своими ладонями и заговорами лечила она многих односельчан, а некоторые приезжали из других деревень. Вот такая у меня знаменитая соседка – баба Уля!
Пропустив кота Ваську вперед, баба Уля подошла к старенькому холодильнику, который когда включался, грохотал, как грузовик (поэтому его и выставили в прихожую), достала банку с молоком и осторожно налила его в маленькое синее блюдце, и большую металлическую миску. Синее блюдце предназначалось для кошки Муськи, которая жила только в доме и никогда не выходила на улицу. Почему не выходила? Да просто боялась того мира, который находился за родными стенами. Кошка Муська была уже в годах, ей было более десяти лет; она принадлежала к той породе, которых считают аристократами кошачьего мира. Густой белый мех и голубые глаза с какой-то немыслимой поволокой, делали ее первой красавицей в округе, но любоваться ею могли только родственники и соседи бабы Ули. Ни о каких выставках или показах говорить не приходилось – кошку нельзя было показывать публике! Трагический случай в ее детстве, видимо нарушил психическое состояние животного и заставил опасаться всего окружающего мира. Десять лет назад баба Уля отобрала у хулиганов-мальчишек маленького белого котенка. Те сделали из полена корабль, посадили бедное животное, привязав его к мачте, пустили по водам бушующего ручья. Баба Уля случайно проходила мимо и увидела эту страшную картину. Она смело ринулась в глубокий ручей, схватила полено-корабль вместе с котенком, освободив последнего, крепко отругала хулиганов и забрала к себе напуганного малыша. Мальчишки бежали за ней до дома и просили отдать им котенка, но она пригрозила им, что отдаст только их родителям и расскажет, как они издевались над животным.
Конечно, за кошкой никто не пришел, и она осталась жить у бабы Ули. Сначала она подумала, что это кот и назвала его Мишкой. Позднее выяснилась принадлежность малыша к противоположному полу, и Мишка превратился в Муську. Порода у кошки была особая и называлась «Сибирская». Как она попала в отдаленную деревеньку? – трудно сказать. Может быть, кто-то из дачников привез котенка из города, а мальчишки-хулиганы украли малыша для своих забав.
Я эту красавицу-кошку видел несколько раз на подоконнике раскрытого окна, где она принимала солнечные и воздушные ванны, но в саду никогда! По весне, отчаянные коты, не раз пытались выманить сибирскую красавицу из дома своим мяуканьем, но та твердо держалась простого правила: «Смотреть на меня – смотрите! А большего вам не обещаю!» Баба Уля для кошки и туалет сделала у входных дверей, за холодильником и всячески оберегала свою любимицу, которая в свою очередь, тоже не забывала хозяйку. Если у той заболевали спина или ноги, кошка ложится рядом и начинает согревать своим теплом больное место. А если баба Уля не может уснуть и у нее болит голова, то пение-мурлыканье Муськи отгоняет всякую хворь.
Кот Васька был другой породы, которую называют «уличной» или «подвальной». В доме он находиться