сильнее. Легко преодолев сопротивление, он повалил ее на траву, стащил штанишки и коленом раздвинул ноги. Отчаянный девичий крик спугнул прибрежных птиц.
Приподнявшись на локтях, орк с любопытством смотрел на эльфийку. Девушка казалась спящей или потерявшей сознание – так неподвижно она лежала, распростертая на земле и внешне совершенно безучастная. На лице ее застыла маска боли и страха, щеки мокрые от слез, губы искусаны в кровь. Он так и не прикоснулся к ним, и девушка кричала, стонала и рыдала все время, пока не обессилела.
Очень осторожно орк отстранился и провел пальцем по ее лицу. Девушка не дрогнула, но когда его ладонь легла ей на шею, обхватив, напряглась. Шея была тоньше, чем у той светловолосой, которую он убил. Здесь достаточно одного нажатия – и жизнь покинет хрупкое тело. Орк и собирался так поступить с самого начала, когда шаман сказал ему, что девушка ничего не знает, что она – обыкновенная «пустышка» и что даже глубоко запрятанные в подсознании сведения о какой-то Видящей, которой судьба прийти к Золотой Ветви и за которой будет следить Орден, – это все, что удалось выудить. Она была ему больше не нужна, из пленницы превратившись в обузу. Еще час назад орк хотел ее убить. И убил бы, если бы не…
Если бы не приворотное зелье, которое дала ему эта дурочка в селении. Зелье должно было разбудить в нем желание, и оно его разбудило. Но он отверг простолюдинку и утолил его с помощью эльфийской шаманки. Ни одна простолюдинка не достойна, чтобы он излил в нее свое семя. Пленница подошла для этого гораздо лучше – и именно поэтому он теперь не мог ее убить. Ведь эльфийка могла носить ребенка. Нужно было подождать три недели, и если за это время не появятся признаки беременности…
Но за три недели можно привязаться к любому живому существу, даже к светловолосой, а этого ему делать никак нельзя. Проклятая родовая честь! Из-за нее орк теперь не может убить эту девчонку!
Она все-таки открыла глаза. В них орк прочел страх пополам с усталостью и покорность пополам с надеждой. «Я знаю – ты хочешь меня убить, – читалось в ее глазах. – Я боюсь. Сделай это поскорее и не мучай меня больше, потому что я слишком устала бояться и больше не могу так жить…»
Он устроился поудобнее и убрал руку с ее горла.
– Как тебя зовут?
Она несколько раз хлопнула ресницами, прежде чем понять, чего от нее хотят.
– Ви… Видящая.
– Странное имя. Мне не нравится!
– Это не имя, – попыталась объяснить она. – Это звание. Меня заставили отказаться от прежнего имени, когда я попала в Орден. Мы все звали друг друга не по именам, а по званиям – «сестрами», «наставницами», «матушками», «подругами»…
– Скажи мне свое имя, – настаивал он. – То имя, которым звала тебя мать. Ты помнишь его?
После того как с ее памятью поработал орочий шаман, она действительно вспомнила достаточно много.
– Ласкарирэль.
– Слишком длинно, – вынес