нотариус вновь не сразу узнал девушку, растерянно озирался, вглядываясь в посетителей. Пришлось Агате его окликнуть.
– Никак не могу привыкнуть к вашему новому облику, мисс, – смущенно улыбнулся старик. – Ну, расскажите, как вам живется? Не жалеете, что послушались моего совета? Честно говоря, я за эти полгода часто думал о вас, переживал.
– Нет, что вы! Вы правильно мне подсказали. Не скрою, первое время было нелегко, но потом все устроилось. Мне есть чем похвастать. На днях я успешно прошла испытания по всем дисциплинам и зачислена в Медицинский центр. Буду учиться!
– Вот как? Поздравляю! Молодец, девочка! Ну, а как у вас с деньгами? Не растранжирили свой капитал?
Агата смутилась, отвела взгляд, начала рисовать пальцем узоры на скатерти.
– Честно говоря, потратила я много больше, чем планировала. Жизнь в городе такая дорогая… Но сейчас я нашла экономное жилье, снимаю меблированную комнату на пару с подружкой. Устроилась на работу. Очень удачно! Работаю телефонисткой на коммутаторе в городской телефонной компании. Работа с почасовой оплатой, можно выбирать удобное время, учеба не пострадает. Теперь даже понемножку откладываю, возвращаю потраченное.
– Надеюсь, акции вы не продали? – строго спросил нотариус.
– Нет, нет! Я помню все, что вы мне говорили. Спасибо вам за заботу, мистер Эванз! Мне больше не на кого надеяться, кроме себя и вас. Я очень ждала вашего приезда… У меня к вам есть один вопрос.
Агата вытащила из ридикюля конверт из оберточной бумаги, извлекла из него пожелтевший листок, положила его перед нотариусом.
– Вот. Вы видели этот документ? Я нашла его в матушкиной шкатулке, в которой она хранила самые важные бумаги. Что-нибудь можете мне объяснить?
Нотариус надел пенсне, внимательно осмотрел лист со всех сторон, затем вернул его девушке.
– Нет, мисс. Я впервые вижу этот документ и ничего не могу вам сообщить о его содержании. Похоже на метрику… дата, имена. Но язык мне незнаком. Чешский? Надо искать переводчика. В Омаха есть чешские переселенцы, обратитесь к ним.
– Я нашла. Но переводчик сказал, что это не чешский! А еще он сказал, что язык явно славянский, но какой: болгарский, польский, русский, украинский, он определить не может. И что мне делать? Кого искать? Я так надеялась, что вы знаете о моих родителях больше, чем я!
– Нет, я был в курсе только финансовых дел. Ваши родители были довольно-таки замкнутыми, не очень-то откровенничали. Надо же! Они казались такими… простыми людьми. Может быть, лучше не ворошить их прошлое, раз они его скрывали даже от вас?
– Матушка перед смертью пыталась мне что-то сказать, показывала на сундук, на ключ от шкатулки, хранившийся у нее на груди. Значит, это важно для меня. И то, что берегла свою тайну до последнего вздоха, тоже говорит о ее значимости. Я не смогу спокойно жить, пока не выясню, что скрывается за этим документом.
– Ну, тогда ищите. Вы настойчивая. По мне так лучше не трогать старые тайны. Неизвестно,