вышагивали в авангарде. Кто их знает?!
Впереди заскрипело, и повозка остановилась.
– Достать щенка! – велел кто-то невидимый.
Селена зашевелилась, но Зебу вдруг шикнул:
– Лежи тихо!
Она повиновалась лишь потому, что от страха стала думать вдвое медленнее и в сто раз хуже. Тент зашуршал, кто-то с силой рванул решётку клети:
– Выходи, щенок! Приехали!
Зебу не отвечал.
– А ну встать! – приказал тот же голос.
Селена затаила дыхание. Снаружи её, должно быть, не видели, но стоит пошевелиться или пискнуть…
– Я ж тебе!
Селена осторожно приоткрыла один глаз. В узкую щёлочку был виден только край потёртого кожаного плаща и огромные волосатые ручищи, торчавшие из обтрёпанных рукавов. Человек распахнул дверь клети, схватил Зебу за загривок и стал вытаскивать наружу.
Справиться с мидавом оказалось не так-то просто. Зебу весил куда больше своего обидчика, и тому пришлось навалиться на клеть всей грудью:
– Вылазь, кому сказано, медвежье отродье! Долго тебя…?!
Он явно намеревался сказать что-то ещё, но, прервав тираду на полуслове, взвизгнул сдавленным фальцетом:
– Ах, ты ж! Кусаться?! На, получи!
Теперь завизжал Зебу, и человек, наконец, выволок его из повозки.
– Так-то! – рявкнул он. – Держи его, ребятушки, небось бешеный! Скоро всю эту псарню переловим да на мыло пустим! Верно говорю?
Обступившие повозку люди вяло загудели, что не походило ни на выражение согласия, ни, тем более, на осуждение. Казалось, гвардейцы просто устали и готовы бездумно выполнять любые приказы начальства, лишь бы поскорее отправиться восвояси.
– Проучить бы тебя, как следует, да господин Флаппер велел не задерживаться! – фыркнул начальник, отвесив Зебу оплеуху. – Тащите его, ребятки, в подземелье! Пускай посидит, ума наберётся! Будет приказ – выводите наружу.
Вот как! Теперь Флаппер даже отдаёт приказы тарийским гвардейцам или, во всяком случае, пользуется у них авторитетом. Кто бы мог подумать?!
Когда увели Зебу, командир приказал оставшимся солдатам:
– Велите конюшим распрячь возок и накормить лошадь! Клеть не снимайте, она может понадобиться!
Селена вздохнула с облегчением. Если никто не будет заглядывать под тент, ей, возможно, удастся выбраться незамеченной.
Однако на деле всё оказалось не так просто. Повозку закатили в какой то сарай, густо пахнувший прелой соломой, после чего слуги засуетились вокруг, а давешний возница развалился на сенной подстилке и стал наблюдать. Селена, в свою очередь, разглядывала его из своего ненадёжного укрытия.
Выяснилось, что возчик молод (лет двадцати пяти, не больше), но волосы у него седые, почти белые.
– Шевелись, болезный! – прикрикнул на конюха юноша. – Чего ползаешь, как таракан в каше?! Нешто голодный?
– Ты б, ваша милость, хлебало-то поприкрыл! – огрызнулся тот. – Давно ли начальством заделался?!
– Давно – не давно.