подрабатывать. Конечно, встречался с Ларисой. Гуляли по аллеям поселка. Она заканчивала последний курс. Условие, что я должен закончить четвертый курс, прежде чем жениться осталось.
Осенью я уехал вновь на учебу, а Лариса по распределению в Серов. Вновь возобновился эпистолярный жанр. В январе сдал сессию, приехал на каникулы в Шалю. Приехала из Серова и Лариса, чтобы меня встретить и принесла по трескучему морозу мне на день рождения рубашку. К сожалению, меня дома не было. Вечером я побежал к дому тещи. Увы, опоздал: она уже уехала обратно.
Вновь уехал в Ленинград. Мы по-прежнему писали друг другу письма. Но в марте – месяце я совершил со студенческим другом дурной поступок: дебош в пьяном виде в общежитии. Отчислили. Ехать домой было стыдно. Решил завербоваться в Воркуту. Об этом решении сообщил Ларисе. Она изменила моё решение: приезжай в Серов и никаких северов.
Приехал в Серов. Устроился на работу в начале на завод, а затем перешел фельдшером на механический завод. Жили на квартире у одинокой старушки: тети Зои. Никаких близких отношений между нами не было. Свадьба была назначена на 3-е июня.
В апреле – месяце Лариса ездила на Пасху в Шалю. Вернувшись, заявила, что все родственники не верят, что у нас нет близости.
– Ну и пусть не верят…
– А к чему тогда наша с тобою подобная верность. Сегодня ночью ты получишь то, о чем мечтаешь. Ведь мечтаешь?
– Мечтаю, – сознался я.
С тех пор мы ежегодно, не посвящая никого отмечали этот день: одиннадцатое апреля. Это было нашей тайной.
Для свадьбы особых денег у нас не было. Уложились в сто двадцать рублей. Мне был куплен темно-синий костюм, а невеста шла в ЗАГС в чужом свадебном платье. Его дала коллега по работе Ольга Золотарева. Даже обручальные кольца дали Золотаревы. Свадьбу справили на квартире у Мамариных – коллеги Ларисы по школе – интернату. С моей стороны были сестры со стороны Ларисы мама, братья. Сестра Таня осталась на хозяйстве. Было весело. Но, ещё веселее было утром, ибо молодые попали в неприятную ситуацию. Спать молодожены отправились к Калачевым, соседям Мамариних. Утром молодожены со смущенными лицами от стыда стояли перед хозяевами квартиры, ибо сломали диван.
– Володя, ты посмотри: мы пять лет с тобою спали на этом диване, и ничего, а эти молодые за ночь его сломали, – и не понятно было, то ли Фаина Ивановна восхищается молодыми или же делает «укол» супругу.
– Мы все отремонтируем, – ворковали виновато молодожены.
– Да-уж, придется, – отметил Владимир Иванович.
После этой истории мы с супругой договорились, что никаких интимных подробностей на публику не рассказывать. Это условие выполнялось неукоснительно. Кроме того, Ларисе крайне не нравилось слово: секс. Она считала его техническим термином, а не духовно-нравственным. По этой причине в семье обходились мы такими аналогами: любовные или интимные отношения, близкие отношения.
Еще