готов к работе.
Мать предложила выпить узвару* и сказала:
– Ты бы немного отдохнул, пусть вольнонаемные работают.
– Нет, – сказал Иван – это мне в своей жизни на пользу пойдет.
Взяв косу, подточил её, присоединился к основной группе косарей.
Вжик, вжик, зазвенела коса в его руках. Ровный ряд скошенной пшеницы остается после его косы. Сзади идут женщины, ловко связывая стебли пшеницы в небольшие снопы, которые потом подберут и поставят на попа в небольшие скирды, чтобы потом легче было грузить на телеги и отправлять на ток*, на обмолот. Да и стоя колосья в снопах не намокнут, и не будут касаться земли.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, что можно было разглядеть, всех кто работал, на близко лежащих наделах, Иван поискал глазами Наталью, с которой он провел всю ночь у реки. Она работала на соседнем наделе по найму, а значит действительно ему, по их закону не ровня, а значит и не пара. Закончатся сезонные работы, и он её больше не увидит.
А она действительно очень стройная, проворная в работе и тоже поглядывает в его сторону.
Дождавшись, когда снова наступит вечер, Иван быстренько выпил кружку молока, помчался в гурт молодежи, собиравшийся возле костра. Ища глазами свою избранницу и не находя её сильно расстроился. Соседка Дарья, которая вчера его поддёргивала, сегодня сама приглашала его водить хоровод. Но Иван рассеянно отказался.
Сегодня его избранница не пришла, что – то случилось, или обиделась на местных девчат, что они её, как чужачку*, не приняли в свой коллектив. Прождав еще около часа, побрел мимо, того надела где, днем работала семья Натальи, домой.
Проворочавшись всю ночь, выбрасывая из головы плохие мысли, Иван еле дождался утра.
Снова вжикают и звенят косы и ровно ложатся скошенные ряды пшеницы.
Иван поглядывая в сторону наделов Артамоновых, у которых вчера работала Наталья и не находя глазами уже знакомый силуэт, сильно расстраивается. Коса в его руках стала менее послушной, стала часто зарываться носком в землю, появились огрехи от не скошенной пшеницы.
Старший брат – Гришка, с которым он наперегонки косил пшеницу, ушел далеко вперед.
Догнавшая его мать, спросила:
– Не заболел ли он?
Иван в ответ помотал головой.
Но от матери ничего не утаишь. Она очень ловко выведала хворь*, которая одолела сына.
Решив помочь сыну, мать отправилась к своей куме, Артамоновой, узнать, где её работники подевались.
– Добрый день Матрёна Ермолаевна!
– Добрый день, коли не шутишь.
– Бог в помощь! Займи немного соли, а то я не рассчитала. Приедем в станицу, пойду в лавку и откуплю тебе соль, – придумывала на ходу цель своего визита, мать.
Давние соседи, подруги и кумовья, они прекрасно ладили между собой. Получив от Матрены соль, как бы невзначай спросила:
– Матрёна Ермолаевна, а где же твои наёмные работники? Неужто плохо работали?
– Та