в свою спальню. Комнату, расположенную напротив входной двери, самую уединенную из всех четырех. Комната некогда принадлежала бабушке, когда та была еще жива. Комната позволила отделиться от сестры в пределах квартиры. Оля даже не зашла в ванную, почистить зубы, всполоснуть лицо. Даже в туалет не зашла, хотя перед сном не помешало бы. Она чувствовала, вино оказало на сестру воздействие, и та была особенно агрессивна. И именины как бы становились ее оправданием.
Оля разделась, легла в постель. И неожиданно для самой себя заплакала.
Казалось, собственное подсознание оплакивает ее будущую участь.
2
Она возвращалась из школы медленно, жмурилась от яркого солнца.
От земли исходило тепло. Вовсю заливались птицы. В легком ветерке появилась нежность. Похоже, погода восстановилась надолго. Для зимы исчезли последние иллюзии.
Ходу ей было не больше пяти минут. Они жили на окраине города в спальном районе, в основном застроенном однотипными девятиэтажными домами. Официально он назывался «Новоречицкий». В разговорном же варианте, используемом чаще, Ритм. По названию радиотехнического завода, некогда мощного, давшего начало новому району в северо-западной части города, потом захиревшего. Район наоборот разросся и стал самым населенным местом городка, численность которого и в лучшие времена не превышала семидесяти тысяч.
Долгое время на Ритме была одна школа. Современная, в четыре этажа, но население росло, и дело дошло до трех ученических смен. Под новую школу приспособили здание бывшего радиотехнического техникума. Олю, закончившую на тот момент шесть классов, перевели туда с большей частью одноклассников. Тогда она этого не хотела, но, чтобы остаться на старом месте, пришлось бы подключать родителей. Сейчас ей здесь нравилось: меньше людей, меньше суеты. Единственное, лучшая подруга осталась на прежнем месте.
Оля глубоко вдыхала, улавливая запах набухавших на деревьях почек. Хотелось закрыть глаза и так идти, но в этом случае она обязательно споткнется. Она прошла мимо крупного продовольственного магазина, первого на Ритме. В промежутке меж двух девятиэтажек показались детсад и за ним ее дом, самый длинный в городе, из двенадцати подъездов. Китайская стена, как его называли. Так же называли еще один дом, в центре города, но в нем было всего десять подъездов. Оля жила в последнем, двенадцатом. Окна выходили за дом, на Светлогорское шоссе. И два балкона располагались с торца. Между шоссе и самим домом было несколько дорожек и множество скамеек. Что-то вроде зарождавшегося сквера на окраине района. Деревьев тоже хватало, но они все были невысокими, недавно посажены. За шоссе тянулось поле до самого горизонта. Там находилась расширявшаяся год от года цепочка новых частных домов. Люди получали участки под застройку, и дома постепенно «съедали» пространство, «приближаясь» к Ритму.
Оле нравился и район, и ее дом, хотя она всегда мечтала жить в собственном двухэтажном доме. Но и то, что было, ее устраивало. Правда, смущало, что большинство соседей, особенно из первых