окружность, вырисовывая Темный круг посреди широкого Светлого. Опорными вехами легли процарапанные наспех руны. Неловко придержав посох плечом, Эрей запустил пальцы в мешочек у пояса, безошибочно выбирая нужные камни, растирая их в мелкую пыль, и Круг вспыхнул алым пламенем, отгораживая хозяина от внешнего мира, даруя неразрывную связь с Целеной. В тот же миг в покой ворвались монахи, ведомые новым Гласом Рудознатца, ринулись на мага, но отшатнулись при виде огня.
– Итак? – с бесконечным сарказмом осведомился Эрей. – Что вам угодно, ваша Светлость?
Диксот минуту-другую собирался с мыслями, но ответил немного некстати:
– Поговорить, советник.
– Именем Рудознатца, надеюсь?
Из скопления белых сутан, заполонивших залу, потихоньку выбрался Свальд и крадучись приблизился к Истерро. Монах бросил на него вопросительный взгляд, звездочет жестом показал, что не мог ослушаться Диксота, и с раскаянием посмотрел на Эрея. Магу было не до его раскаяния.
Не такая это простая задача – говорить с Гласом Рудознатца, монахом, наделенным огромной властью и опасным даром убеждать все, что способно слушать. Говорить и при этом оставаться собой, не подчиняться, не пригибать головы. Не снимать темной защиты.
Диксот покаянно склонил седую голову и не стал кривить душой:
– Нет, советник, воли Сына Божьего в том, что творится, нет, оттого я не стану поминать всуе имя Его. Я обращаюсь к вам по-братски, если хотите, по-человечески, и прошу дать всем нам отчет о том, что происходит в Столице.
– Не в вашей власти требовать от меня отчета, – покачал головой Эрей.
– Знаю, советник, потому и прошу добром: поведайте нам о том, что произошло, возможно, вместе мы сумеем распутать узлы, что вы навязали в беспамятстве. Откройте нам душу, советник!
Эрей поджал губы:
– Добром, Пресветлый, просят по-другому.
– Откуда тебе знать, Ублюдок, что такое добро? – крикнул кто-то поверх голов; маг тотчас повернулся, выискивая храбреца, и везде, где проходил его острый, точно лезвие, взгляд, монахи бледнели, осеняя себя охранной Чертою.
– Стыдитесь, Братья! – воззвал к собранию Диксот, воздев к небу белые ухоженные руки. – Не сыпьте попусту обвинениями. Советник, – снова обратился он к магу, отвлекая внимание на себя, – мы собрались здесь, вняв стонам паствы, припавшей к стопам нашим в поисках защиты и утешения. Страждущие молили нас избавить их от постоянного страха, от Тени, накрывшей святой город. Старики, женщины, дети простирали к нам руки и взывали отстоять святыни, не попустить поругания Храмов поганой нечистью!
– Бред, – кратко оборвал его Эрей.
– Мы не в праве отказать молящим о помощи, скорбящим о потерянном пристанище людям, – в негодовании вскинулся Диксот, и братья во союзе загудели, словно рассерженные осы; из толпы вновь послышались злобные крики:
– Люди боятся тебя, Темный! Они отказываются идти под сень домов, отстроенных по твоей проклятой воле, им снятся кошмары, и дети болеют! По ту сторону реки началась эпидемия!
– Почему