от гнева лицо Шахматиста начало стремительно бледнеть.
– Постой, но если почуяла, то, стало быть…
– За нами пришли, – каким-то деревянным голосом перебил его Волчара.
Я проследил за его взглядом, и тут мне стало по-настоящему холодно: зелено-бурая жижа Топи примерно в паре сотен метров от нас вспухла бугром, и этот бугор, стремительно удлиняясь, покатился на нас, будто под поверхностью двигалась какая-то здоровенная тварь.
Щелкнул затвор автомата Волчары.
– Много тебе пули помогут, – процедил Шахматист. – Щупальца вспомни – тех даже гранаты не шибко-то брали. Валить надо!
– Да куда ты свалишь, твою бабушку! Скорость этой штуки видишь – это ж долбаный глиссер! Догонит, как два пальца…
Последние слова звучали уже в аккомпанементе автоматной очереди. Пули без всякого видимого эффекта выбивали фонтанчики грязи из стремительно надвигающегося зелено-бурого извивающегося бугра.
Внезапно пришедшая в голову отчаянная мысль сработала как электроразрядник. Я схватил Шахматиста за руку:
– Делаем аномалию! На камни!
Секунду или две он смотрел на меня непонимающим взглядом.
– Что?! Но у нас же… – Тут глаза сталкера полыхнули. – Ох ты ж…
В следующее мгновение мы оба уже делали попытку номер два, не обращая внимания ни на приближающееся нечто, ни на головную боль, ни на круги перед глазами, ибо времени нам оставалось – всего ничего. Моя мысль была проста: Топь не хочет нас выпускать, это очевидно. Но мешать перемещаться в глубине ее владений – зачем бы? И фиг с нами, пусть мы соберемся все вместе – легче прикончить будет. Может, она и тварь эту затем послала, чтобы посмотреть, как мы выкручиваться будем. Что ж, смотри, гадина!
Ну же, аномалия, давай появляйся, где ты?! Я знаю, что тут и прямо сейчас возникнешь! Стылый сквозняк, химический запах, они ведь только что были здесь, почему бы им не появиться снова? Только по ту сторону пространственного туннеля будет нагромождение здоровенных валунов. Но пока лишь боль, страх, радужный хаос в глазах, заложенные уши от оглушительного грохота автоматных очередей и приближающаяся тварь… Гонка, кто раньше – мы или она. Ставка – наши жизни.
Краем глаза я вижу, что здоровенное порождение Топи уже совсем рядом, его змеиная шея с жуткой, уродливой большеротой головой и жабьей пастью вырастает из грязи. Сейчас один бросок – и ам!..
Но холод, спасительный холод возникает из ничего совсем рядом с нами. Мерцающая пространственная аномалия. Ощущение, что время застыло. Вернее, влипло в некую субстанцию наподобие патоки и тащится со скоростью черепахи… Но это только кажется. Мучительно медленно тянется моя рука к плечу Волчары, и пальцы смыкаются на нем. Плечо сталкера дергается, но он продолжает истерично и бесполезно давить на спусковой крючок, шпигуя созданное из грязи тело твари свинцом, от которого ей, само собой, ни жарко, ни холодно. Столь же мучительно медленно приближается жуткая пасть чудовища… Рывок!