тут же упал навзничь и выгнулся мостом. Воздух разрезал его истошный крик. По комнате, словно рассыпавшиеся бусины четок, заскакали голоса сотен злобных духов, вылетевших из-под черной хламиды. Им было очень неуютно в помещении, окропленном чудодейственной водой. Голоса, словно перепуганные мыши, едва рассыпавшись, тут же бросились обратно под колдовскую мантию. Сгорбившись и дергаясь, словно в лихорадке, колдун с большим трудом поднялся и медленно поплыл к лестнице.
– Иди, – сказал ему вслед Атар, – теперь ты безопасен и безполезен тому, кто тебя прислал. Слава Богам, мне не придется решать твою участь. И не позавидуешь тому, кто перестал быть нужным такому Хозяину.
Пришелец замер, поднял руки. Балахон свалился на пол, а из-под него выкатилась крохотная горошина, которая, подпрыгивая на ступенях, тут же рассыпалась в прах и растворилась, подхваченная буйствующим внизу ветром.
Атар осторожно поднял балахон, спешно сошел по лестнице и швырнул его во мрак ночи. Едва оказавшись за порогом, одежда пришельца вспыхнула сине-зеленым пламенем и исчезла.
А к Чабору в эту ночь сон не спешил. Мысли о чудных переменах, удивительном старике, непривычной жизни, а главное – о клятве, гнали дрему прочь.
Но через какое-то время и Чабора сморил сон.
Ему снился дремучий сырой лес и мрачная поляна, которая была окутана густым непроглядным туманом. Вдруг из разлапистых зарослей ельника прямо на него выскочил перепуганный олень и, не останавливаясь, метнулся в сторону, растворившись в мутной кисее.
Чабор пересек поляну и направился в глубь лесной чащи. Он долго брел по мягкому мху меж толстых, коряжистых деревьев, пока лес не уперся в огромное гнилое болото, воняющее горелым торфом и серой. Растущие вокруг него огромные грибы были покрыты скользким, как кисель, налетом. Их безобразные шапки, густо облепленные огромными черными пиявками, занимали все пространство леса у края водной глади.
Чабор задержался лишь на миг и тут же почувствовал, как что-то цепко схватило его за ноги. Это были жесткие стебли извивающегося по-змеиному растения. Чабор не мог двинуться с места и, не удержавшись, упал. Страшные стебли прижали его тело к земле, сдавив так, что мальчику стало трудно дышать.
Предвкушая скорый пир, ближайший к мальчику гриб начал мерзко хрюкать. Вместе с тем стала расти одна из многочисленных пиявок, сидящих на его шапке. Ее гадкое, скользкое тело тяжело и ритмично дышало, разбухая все больше и больше, пока не свалилось на землю. Прокатившись по траве, эта мерзость ловко взобралась на грудь мальчику. Чабор бился в крепких объятиях стеблей как только мог, но все было напрасно. Леденящий холод и тупая боль тут же ударили ему в грудь, заставляя покориться. И вдруг чей-то очень знакомый голос, прорвавшись сквозь пелену ночного кошмара, приказал:
– Выходи из себя, слышишь? Выходи – или погибнешь…
И как только мальчик пожелал покинуть свое тело, все произошло само собой. Чабор стоял рядом со своей телесной оболочкой, уже не чувствуя