того же леса, из которого мы вышли. А вот влево было гораздо интереснее. Метрах в пятистах от нас раскинулась небольшая, метров сто в диаметре, площадка. Она оказалась покрыта даже не асфальтом, а вымощена брусчаткой, что меня почему-то искренне удивило. Как правило, такие изыски свойственны загородным особнякам весьма богатых товарищей, а здесь никакого коттеджа не наблюдалось в принципе.
Площадка упиралась в КПП воинской части. Это было настолько удивительно и неожиданно, что от недоумения я даже обернулся к Эдику.
– Может быть у меня глюки? – недоуменно спросил я у полковника, кивая в сторону типовых металлических ворот для автомобилей и будки дежурного с проходом на территорию для пеших посетителей.
– Не совсем понимаю, что именно ты имеешь в виду, – тяжело дыша, ответил мне мой друг, внимательно разглядывая шлагбаум и фигуру в камуфляже возле него. – Ты думаешь, что нам туда?
Я задумался, делая глубокие вдохи, а затем развёл руки в сторону.
– Я не думаю, я уверен, – растерянно посмотрел я по сторонам. – Понимаю, что ты ожидал чего-то другого, но тот, кого мы ищем, совсем недавно прошёл здесь в сторону этого КПП.
– А ведь похоже на правду, – задумчиво потер подбородок полковник. – Никто и не пытался искать убийцу среди военных, тем более что и часть то не особо крупная.
Теперь Эдик энергично почесал затылок, а затем обратился к нашим сопровождающим.
– Ну что ж, коллеги, – преувеличенно бодрым голосом начал он задавать вопросы. – Кто-нибудь из вас в курсе, где именно мы оказались и что это за воинская часть?
Капитан фыркнул, но говорить ничего не стал, а только подошёл ближе к краю леса и принялся преувеличенно внимательно изучать контрольно-пропускной пункт. Такое ощущение, что он впервые видит подобное сооружение. Нет, всё-таки мои ощущения меня не обманули, дрянной человечек, в разведку с таким ходить не стоит.
– Это связисты, – подал голос один из постовых. – Какая-то секретная часть. В прошлом году мы их привлечь пытались к поиску сбежавших заключённых, так они нам от ворот поворот дали. Типа у них своих дел хватает, а преступников пускай ловят те, кому за это зарплату платят.
В голосе сержанта отчетливо слышалась обида на «шурупов», посмевших так неуважительно повести себя по отношению к доблестных сотрудникам правопорядка. Впрочем, где-то я его понимал. Своё дело всегда кажется самым нужным и важным, и нежелание окружающих помочь тебе всегда больно бьет по самолюбию. С другой стороны, военным тоже претензии не предъявишь, у них свои приоритеты и строгие инструкции, регламентирующие действия практически в любых ситуациях.
– Связисты, связисты, – бормотал тем временем себе под нос Эдик, как будто что-то прикидывая, а затем посмотрел на меня и спросил. – Ну и что будем делать?
– Офанареть, – почти искренне восхитился я его вопросу. – Никто не забыл, что я скромный гражданский пенсионер? Ты целый полковник, тебе и карты в руки.
– Не ёрничай, –