считала меня легкомысленным и ветреным, бабником и распиздяем.
Разумеется, последний год не добавил очков репутации в глазах жены брата, поэтому сейчас я не самый желанный гость в их доме.
Но, честно говоря, мне плевать на ее недовольство.
Я люблю детей. Души не чаю в своих племянниках. Так что будь Оксана хоть тридцать три раза против моего присутствия в их доме, ее протест меня нисколько не волновал.
После ужина мне отвели гостевую спальню.
За окном стояла непроглядная темень, но на часах было всего восемь. Поэтому я решил позвонить Богданову Алексею, отцу Миланы.
Он ответил на звонок после четвертого гудка.
– Алексей Валентинович? – спросил я и внезапно понял, что растерял все слова, которые планировал произнести. – Это Арсений. Покровский, – зачем-то уточнил, хотя был уверен, что отец Миланы узнал меня по голосу.
– И что тебе от меня надо, Арсений Покровский? – холодным тоном поинтересовался Богданов.
– Хочу принести соболезнования по поводу утраты Миланы.
Во рту было сухо и немного царапало в горле от неловкости ситуации. Но имя бывшей невесты я произнес легко, без видимых трудностей. Даже слишком легко для человека, сходившего по ней с ума.
Кажется, что Богданов понял мои чувства даже раньше меня. Родители обладает волшебным чутьем, когда дело касается их детей. Они сразу отделяют искренние переживания и соболезнования от тех, что произносятся только потому, что так надо.
Я все еще не понял, когда успел перейти в разряд посторонних людей. Но я произносил слова вслух, а они проходили мимо моего сердца.
– Тебя не было на похоронах, – внезапно резко произнес Богданов.
– Я не мог. Но сегодня навестил могилу Миланы.
– Мила была беременна. Семь недель, – отрывисто сообщил Богданов.
– Что?!
Ответом мне послужила тишина. Богданов сбросил звонок, даже не попрощавшись. Я выматерился, бросив телефон на стол.
– А что ты хотел? – раздался голос брата. Ваня стоял в дверях, отпивая виски. – Тебе пить не предлагаю.
– Я и не хочу пить. За текущий год я выжрал норму спиртного на несколько лет вперед.
– Не звони Богданову, – продолжил начатую тему брат. – Нечего тревожить родителя, пусть даже и ребенком у него была оторва Мила. К тому же…
Брат сделал глоток и покатал спиртное на языке.
– К тому же он считает, что ты виноват в смерти Милы.
– Я?
– Да. Вы же поссорились. Бурно поссорились. Потом у вас обоих началась ломка, как у заядлых наркоманов. Милана накуролесила. С летальным исходом. Тебе повезло больше.
– Мы поссорились за два месяца до ее гибели. Как я могу быть виноватым? – спросил я.
– Горюющему отцу ты не докажешь своей правоты. И ни за что не переубедишь. Мой тебе совет – займись своей жизнью и работой. Кажется, ты хотел вернуться к управлению фирмой?
– Вернусь, – пообещал я. – Только сначала вникну в курс дел.
– Не торопись, Арс. У меня все под контролем. Сначала приведи в порядок мысли.