могу идти?
В голосе служанки проскользнули странные нотки. Она словно бы торопилась сбежать и в то же время хотела остаться. Что это? Игра воображения или он снова стал считывать чужие эмоции? Но ведь это невозможно. Нет, наверное, показалось. Години сказал, что восстановить утерянный дар не получится, он ушел навсегда. Тот проклятый день коронации Филиппа отобрал у него не только отца, но и редкое умение распознавать чужие эмоции, оставив взамен черноту, почти полностью поглотившую душу, да злобного стража, безмолвной тенью вошедшего в его жизнь.
– Ньор герцог? Я могу уйти? – вторгся в его воспоминания мелодичный голос, и он вынырнул из страшных видений прошлого.
– Иди, – в груди вскипела злость. На судьбу, на себя, на девушку, что напомнила о его потере. – Уходи, – махнул он рукой, торопясь избавиться от той, что разбудила слишком горькие надежды.
– Да, ньор герцог, – прозвучал тихий ответ, и Алессия исчезла за дверью так бесшумно, словно была бестелесным духом.
Что-то он расклеился. Надо собраться. Это все Ночь Синего Сартона. Она совсем близко, влияет на его настроение, усиливает эмоции, бередит душу. Мадонна… Не время возвращаться в прошлое. Нужно подготовиться к ритуалу.
Он поднялся и достал из шкафа старый фолиант. Страницы шелестели под рукой, строчки заклинаний загорались огненными буквами, пальцы привычно выплетали сайлесскую вязь. Тьма сгустилась, легла на лицо плотной маской, стянула кожу, но ему было плевать на неудобства. Грядущий ритуал усмирит ее еще на год, загонит глубже, даст ему силы управлять своенравной сущностью. И вот тогда он сумеет разобраться и с Алессией, и с теми странными чувствами, что она пробудила в его душе.
Алессия Пьезе
Я вышла из комнаты и без сил прислонилась к стене. Голова странно кружилась. Не знаю, то ли дорога повлияла, то ли смена климата. В Навере лето было засушливым и жарким, а здесь, в Адуе, в воздухе отчетливо ощущалась влага. И земля выглядела жирной и черной, как после хорошего дождя. Бетти любила дождь. Если мы попадали в непогоду, она никогда не плакала, наоборот – подставляла лицо под падающие с неба капли и весело смеялась, а в ее крупных черных глазах блестели лукавые искорки.
Я прижала руки к груди.
«Ни о чем не переживайте, ньора Алессия, – всплыли в памяти слова ньоры Арелли. – Поезжайте спокойно, я за Беттиной присмотрю. Девочка она смирная, с ней и хлопот никаких, не то что с моим сорванцом».
Святая Лючия, только бы с Беттиной все было хорошо! Как она там одна? За все время странствий я ни разу не оставляла ее у чужих людей так надолго. Бетти всегда была со мной. Когда я работала в траттории, она спала в чуланчике в большой бельевой корзине, и на виноградники я ее брала – привязывала к себе платком, чтобы руки свободными были, или ставила корзину в тень, а сейчас… Нет, умом я все понимала, знала, что не я одна в таком положении. Вот только сердце не успокаивалось, ныло и ныло. А иногда просто заходилось от чувства вины и тоски. Как будто я бросила