из-за повышенной тревожности, – предположила я. – Мы договорились встретиться завтра в офисе, вроде все ясно. И вдруг твой звонок!
– Я пытался поговорить с Максом, но у него телефон вне зоны доступа.
– Вульф всегда, когда из командировки возвращается, бежит в фитнес штангу ворочать, – пояснила я, – трубку в шкафчике оставляет, никогда в зал ее не берет.
– Надо, наверное, и мне спортом заняться, – протянул Махонин, – сутками у компов сижу, ходить почти разучился. Слушай, тут вот какая ситуация. Вера Арамакина меняла паспортные данные. И она вовсе не пожилая, ей сорок лет с небольшим было. Имя она оставила прежнее, Вера Ивановна.
– Мне кажется, что Алла называла другое отчество, – пробормотала я, – Петровна, Сергеевна, Николаевна, как-то так. Хотя я могу ошибаться.
– Не помню, что говорила Федина, – отрезал Махонин, – я работаю с документами. От рождения фанатку скрипачки звали Верой Ивановной Марамамакиной. Она дочь Анелии Борисовны Ореховой…
Я подпрыгнула.
– Кого?
– Анелии Борисовны Ореховой, – повторил Николаша, – преподавателя музыкальной школы.
Я опять спросила:
– Кто ее ребенок?
– Ты меня не слушаешь, – рассердился Махонин. – Вера Арамакина до четырнадцати лет носила фамилию Марамамакина. Ее мать Анелия Борисовна Орехова, она преподавала…
– Историю музыки, – перебила его я.
Настал черед Николаши удивляться.
– Ты ее знаешь?
– Когда я только начала учиться в музыкальной школе, там была педагог Анелия Борисовна Орехова, – объяснила я, – злая до оторопи баба. Получить у нее четверку – невозможное дело, она ставила детям или три, или два. Двойку очень охотно и часто. Когда к ней обращались возмущенные родители, говорили: «Наш ребенок достоин пятерки», – эта Баба-Яга отвечала: «На „отлично“ любой предмет знает только Господь Бог, педагоги могут претендовать на четверку. А ваш отпрыск и двойки-то недостоин».
Директор школы всегда был на стороне Ореховой. Если же разъяренная мать показывала Ивану Алексеевичу дневник ученика, в котором стройными рядами стояли пятерки, а двойки только от Анелии, и кричала:
– А ну-ка, посмотрите! Мальчик прилежный ученик, ни по каким другим дисциплинам у него даже четверок нет. Орехова к нему просто придирается, велела рассказать о рельефе в гробнице Ван Чучжи, она датирована девятьсот двадцать четвертым годом. И давай спрашивать: «Сколько там изображено музыкантов? Танцоров? Кто кроме них еще есть? Исполнители мужчины или женщины?» Вот вы сами ответите? – Директор молча выслушивал ее крики, обещал приструнить Анелию, но та продолжала вести себя по-прежнему.
– Ни фигасе, – перебил меня Николаша, – интернет во времена твоего детства еще не изобрели. Где инфу нарыть? И как вы без компов жили?
– Не поверишь, очень даже здорово, – засмеялась я, – ходили в театр, кино, на концерты. Многие дети уроки делали в районных библиотеках. Там был читальный зал и добрые старушки-сотрудницы. Они всегда советовали нужную литературу. Если же необходимых книг у них не было, то мы отправлялись в Ленинку в юношеский зал. Там стояли