что хочет отдать ему.
– Мам, но это же бред какой-то! Тетя Лида, наоборот, хочет помочь, она хорошая, и меня любит!
– Никого она не любит, кроме себя, – рявкнула мать. – Я думаю так: вышел какой-то срок, та тварь пришла забрать ее, но она хочет вместо своей предложить твою душу.
– Что же делать? – беспомощно спросил я.
– Сынок, не паникуй! Делай все ровно наоборот тому, что она говорит.
– То есть…
– Артемушка, ты что так долго? – услышал я голос тети Лиды.
Я вздрогнул и чуть не выронил телефон.
– Артем, сынок, ты там? – надрывалась мать.
Мне больше всего хотелось, чтобы они обе замолчали, чтобы все это оказалось дурным сном, который приснился мне на пьяную голову, когда я отмечал окончание учебы.
– Артемушка, откликнись!
– Все хорошо, – неожиданно твердо ответил я. – Выхожу.
– Это она? Что она… – Мать, судя по голосу, паниковала не меньше меня. – Ты понял? Пожалуйста, делай все наоборот, ты должен сорвать ее планы! Пусть эта тварь забирает…
Неожиданно голос матери оборвался. Я отвел телефон от уха и увидел черный экран. Батарейка села. Сунув телефон в карман, вышел из ванной.
Делай наоборот. То есть я должен открыть дверь и впустить это чудовище в дом? А если оно сожрет нас? Если мать ошибается?
Тетя Лида сидела за столом. Тварь все так же бесновалась во дворе, но я почти ничего не слышал: кровь шумела в ушах.
Что делать? Кому верить – матери или тетке?
– Присаживайся, Артемушка. Все хорошо?
Казалось, тетя Лида говорит напряженно и смотрит не так ласково, как обычно. Хотя, возможно, это лишь почудилось.
– Да, – коротко бросил я.
– Скоро рассвет. Пять минут осталось. Я по Интернету смотрела, во сколько рассветает. Садись же! – снова настойчиво позвала она.
– Как ты узнала, что я сессию сдал? Я не говорил.
Тетя Лида не смутилась.
– Я же тебе рассказывала, что и вправду немножко ведьма. Угадываю, вижу больше, чем другие. Ты же и сам понял.
Она многозначительно посмотрела на меня.
Да, я это понимал, за вечер не раз казалось, что она читает мои мысли.
– Ты говорил с Наташей? – спросила тетка, хотя это был и не вопрос, а утверждение. – Мать сказала тебе что-то плохое обо мне, так ведь?
Вконец растерявшись, я качнул головой: да.
– Ты, конечно, можешь поверить ей, а не мне. Она же мама твоя. – Тетя Лида вздохнула. – Но разве она тебя любит так, как я? Разве она – твой друг, который тебя понимает?
– Что будет, когда рассветет?
– Оно уйдет, только и всего. А мы останемся. И будем дальше жить.
«Сделай наоборот», – всплыли в памяти слова матери.
Я подошел к столу, собираясь сесть, и лицо тетки заметно расслабилось.
– Вот и хорошо. Вот и умница. А через пару минут… – начала тетя Лида, но тут я внезапно выбросил вперед руку и схватил стоявший в центре стола бокал.
– Нет! – Она даже не закричала – взвизгнула. Лицо исказилось в уродливой гримасе. – Поставь на стол! Не смей трогать.
– Почему? –