где покупатели могли отдохнуть на диванчиках, пока товароведы оформляли машину, притормозила. Так, нужно успокоиться. А то, как лошадка после забега. Только хвоста не хватает. Улыбнулась сама себе, поправила белую приталенную блузку и громко выдохнула:
– Добрый вечер! Вы спрашивали обо мне.
Улыбалась, пока мужчина, стоявший ко мне спиной, медленно поворачивался. Моя улыбка потерялась. Да что уж там – я пораженно открыла рот и захлопала ресницами. Передо мной стоял отец – Антонов Александр Валерьевич. В его глазах пылал гнев, раздражение, а еще отчаяние и надежда.
За то время, что я тружусь, проработав везде, где можно, научилась понимать мимику и самого человека, поэтому никогда не ошибалась в своих первых прогнозах о собеседниках. Александр Валерьевич окинул меня брезгливым взглядом, словно я вновь в песке сопливая и грязная, жующая черствый кусок хлеба, который принесли голубям.
– Здравствуй, Наталья, – выдавил он, буквально заставляя себя общаться с недостойной мной.
Никогда не теряюсь. Никогда! А тут пораженно пялилась, пытаясь прийти в себя. Когда шок прошел, моментально спросила:
– Что вам нужно?
– Даже так? Что же… – он презрительно окинул автосалон и произнес: – Мне нужна твоя помощь, и если справишься, я отблагодарю тебя.
Ну, конечно! Другого не ожидала. Естественно нет. Не удивлюсь, если подлую авантюру придумал. Вроде этой – переспи вместо сестры с олигархом, чтобы она замуж за него вышла, а он наивно верил, что она девственница. Вроде так в книгах и фильмах. Обойдется! Я уже об этом позаботилась. Не получится!
Прочистила горло и произнесла:
– Простите, не интересует. Прошу извинить, мне нужно спешить к клиенту.
Только сделала два шага, как услышала в спину:
– Твоя сестра в коме. Нам нужна помощь.
Глава 2
Продолжала стоять, не понимая, как его фраза относится ко мне. Я-то вроде как Ирине не сестра, а ему не дочь. Они мне популярно объяснили. Что нужно? Глянула в сторону зала, замечая Таню, которая стояла у колонны и выглядывала, пытаясь понять, как там у меня дела.
Не оборачиваясь, в полной уверенности, что нужно заканчивать неприятную беседу, сухо произнесла:
– Пусть поправляется. Всего доброго.
Только пошла, как услышала:
– Я дам денег. Много. И больше не будешь жить в грязной комнатке, и работать на трех работах.
Надо же… Какая осведомленность! Подготовился. Этот человек, очевидно, только так решает дела. Ничего человеческого. Промелькнула мысль, что я ничего не потеряла. Пять минут его вижу, а уже противно.
– Не нуждаюсь в ваших деньгах, как и в вас, – сообщила и, не желая слышать его ответа, пошла дальше. Надо же какой! Заплатит он.
Оставшиеся два часа работала, стараясь отвлечься от ненужных дум. Потряхивало от возмущения в перерывах, когда оставалась одна с мыслями, поэтому трудилась как пчелка, загружая себя по полной программе.
Уставшая, никакая, собиралась домой, переодеваясь в кожаные брюки и белую футболку, хватая