– она волновалась за сумочку.
– Благодарю вас, – пробормотала она, хватая покупки, а затем выскочила, не оглядываясь, на тротуар, с единственным желанием – обогнать дождь. Нагнув голову от летящих первых брызг, она краем глаза заметила, что рядом распахнулась еще одна дверь.
Она столкнулась с чем-то массивным и теплым, благоухающим добротной шерстью и сандаловым деревом. Две крепкие руки схватили ее за предплечья.
– Прошу меня простить, мисс. С вами все в порядке?
Глубокий голос бесспорно принадлежал мужчине и демонстрировал манеру говорить, которую Люсиль, швея из мастерской Луштак, живущая на востоке Лондона [6], назвала бы акцентом франта. Этель припомнила, что однажды подслушала беседу двух моделей о том, что социальный статус человека понятен с первых произнесенных им слов. Очевидно, что кем бы ни был этот мужчина, он гораздо выше ее по статусу.
Этель затрясла головой.
– Это моя вина, мне следовало смотреть, куда иду, но я боялась, что намочу свою сумочку.
Она осеклась, когда подняла взгляд и увидела мужчину, в которого врезалась. С очень загорелого лица из-под песочного цвета бровей на нее смотрели пронзительные зеленые глаза. Россыпь веснушек, украшавших переносицу и высокие скулы, придавали лицу очарования, а не ребячества. Его лицо было из тех, которые девушки запомнят; из тех, что заставляют верить в любовь с первого взгляда.
Этель снова взглянула ему в глаза; в них сверкнул огонек, похожий на насмешку, заставив ее думать, что он насмехается над ней. Из-за ее произношения? Понял ли он, что она еще отрабатывает правильное произношение и произнесла слово невнятно? Застыдившись, она попыталась вырваться, но почувствовала, что он сжал ее руки еще крепче и потянул ее к сводчатому входу в какое-то здание, прочь от внезапного ливня.
– Вашу сумочку? – спросил он; его благородной лепки губы изогнулись в улыбке, когда он взглянул на ее запястье. С рукава пальто свисали лишь ручки новой сумочки Прешес.
– О нет! Я ее потеряла! Я, должно быть, уронила ее в аптеке…
Она побежала было под дождь, но он удержал ее.
– Оставайтесь здесь, – произнес он. – Я заберу ее, если она в аптеке, и посмотрю вокруг, если она на тротуаре.
Прежде чем она смогла возразить, он натянул свою фетровую шляпу поглубже и выскочил под ливень. Этель отодвинулась назад; дождь, молотящий по тротуару, забрызгал ей чулки и туфли. Она представила, как ее волосы пошли кольцами от влаги, и почти испугалась, что незнакомец вернется и увидит ее в таком виде.
В этот момент он появился, прикрывая руками у груди что-то белое. Нырнув к ней под арку, он выставил предмет перед собой, и она узнала квадратную форму сумочки, завернутую в белый льняной носовой платок.
Она вздохнула с облегчением.
– Благодарю вас, сэр. Могу я вас?..
Она остановилась, чувствуя себя глупо. Она видела качественный пошив его пальто, дорогую обувь. Ему не нужен был шиллинг