впоследствии мог бы довести императрицу до апоплексического удара.
– Я думаю, что это будет не так уж и плохо, но мое задание – найти наставника для Алексея. Все остальное имеет второстепенное значение.
– Сколько у меня есть времени?
– Недели хватит?
– Хватит. А сейчас извините: обязанности хозяина.
– В таком случае не смею вас больше задерживать, – советник дружелюбно кивнул.
Самарин вернулся в бальный зал. Большинство гостей танцевали, некоторые, как Мария Павловна, сидели за столиками, разговаривали или наблюдали за танцующими парами. Невозможно было не заметить, что некоторые дамы были явно недовольны. Княгиня подозвала Самарина.
– Что случилось? – спросил он. – Не хватает алкоголя?
– Где ты пропадал? – буркнула Мария Павловна. – Я ищу тебя и ищу!
– Я разговаривал с Воронцовым, – пояснил он. – Что случилось?
– Потом про него расскажешь, – отмахнулась княгиня. – Сейчас у нас большие проблемы.
– Какие?
– Никто не приглашает на танец старших дам. Что за воспитание! Представь себе, как сплетники будут комментировать наш бал? Конечно, о тебе ничего не скажут, но Анна получит свое.
– Я не подумал об этом, – признал офицер. – Я привык, что в Варшаве с этим не было проблем.
– Конечно, поляки такие джентльмены.
Офицер закашлялся, стараясь спрятать за кашлем веселость.
– Что такое? – наморщила брови Мария Павловна.
– Как бы вам объяснить… В польских полках, особенно в кавалерии, существуют специфические обычаи. Один из них обязывает офицеров до полуночи танцевать исключительно с дамами старше сорока. Лишь потом они могут приглашать на танец молодых дам. И любезность тут ни при чем, польские уланы называют это «перетаскиванием шкафов» и воспринимают как тяжелую повинность.
Княгиня гневно фыркнула, но губы дрогнули в сдерживаемой улыбке.
– Коль тут нет польских уланов, вся надежда на тебя, – сказала она. – Может, ты подашь пример, и другие поймут, в чем дело.
– С удовольствием, – произнес Самарин. – Вы окажете мне честь, тетушка?
Мария Павловна позволила вывести себя в центр, вскрикнула от страха, когда оркестр заиграл малопопулярный еще в Европе фокстрот, но уверенно держалась за внука.
– Сейчас тебе стоит найти другой шкаф, – запыхавшись, произнесла она. – Начни с баронессы фон Лушке, – посоветовала она.
– Может, сначала мотивирую молодежь? – предложил Самарин.
Баронесса принадлежала к одной из наименее любимых аристократок, а ее категоричный и едкий юмор оброс легендами, но из-за огромного состояния и влияния мало кто отваживался не прислать ей приглашение.
– Ты потанцуешь с ней! – тоном, не терпящим возражений, сказала княгиня.
– Потанцую, – со вздохом пообещал генерал.
Госпоже фон Лушке было за шестьдесят. Узким, угловатым лицом и проворными движениями она напоминала хищную птицу. Впечатление усиливало серое