время задумалась, а потом в упор посмотрела на мужа. – Денег на достойную жизнь нам хватит, не уборщиком же тебе работать, с высшим-то образованием! Некоторые назад в Союз уезжают, им возвращают советское гражданство. Там он был каким-нибудь профессором филологии или истории или актером, а здесь? Кому он нужен в Израиле с историей Российского государства? Поработал мойщиком посуды в кафе и побежал обратно… Они привыкли к еврейской культуре, сформированной в Советском Союзе, а здесь другие ценности. У торговцев и ремесленников на языке и в уме одни числительные.
Павел накрыл руку Элис своей ладонью.
– Не волнуйся так. Мне это не грозит, у меня специальность востребованная, и иврит я знаю. И еще старший лейтенант запаса, артиллерист – если война начнется, я ох как пригожусь!
– Типун тебе на язык! – возмутилась Элис. – А проблемы с ивритом действительно осложняют поиск достойной работы. Наши эмигранты к этому относятся весьма легкомысленно, пока петух жареный не клюнет. Выучат язык на потребном уровне и на этом останавливаются, крутятся среди олимов и общаются между собой по-русски… Правда, и я такая же, чему в ульпане научили, то и осталось. Но чтобы зубы дергать и коронки ставить вполне хватает.
– Так, соловья баснями не кормят, – прервал ее эмоциональный монолог Павел. – Пожрать бы не мешало…
Элис всплеснула руками:
– Ты же голодный! Бедненький! А я так увлеклась – полгода ведь не виделись! Только у меня в холодильнике пустынная зима, как в той песне, – только хумус и хлеб. Я ведь не знала, когда ты приедешь, не готовилась. Пойдем в кафе, здесь недалеко.
Павел с Элис отправились в кафе, пристроенное то ли к мелкой фабрике, то ли к низкопробному офису. Зал был полупустым, поэтому обслужили их быстро: принесли дымящееся мясо, несколько тарелок с салатами и гранатовый сок.
– Я столько не съем, – сказала Элис, взглянув на огромную порцию.
– Я помогу, – успокоил ее Павел – его желудок уже давно выражал бурный протест, требуя пищи.
За столиком возле окна сидел мужчина средних лет и прихлебывал кофе из фарфоровой чашки. Допив последний глоток, он встал и направился к барной стойке. Внезапно ноги у него подкосились, он схватился за сердце и начал выписывать по полу кренделя, чтобы не упасть.
– Мужчине плохо, помоги ему! Смотришь на него, как на цирковой номер! – Элис укоризненно посмотрела на мужа.
– Сейчас.
Павел вскочил, подхватил мужчину под мышки, отвел к столику и усадил.
– Может быть, «Скорую помощь» вызвать?
– Нет, не надо, – отмахнулся мужчина. – Я сейчас… – Он в вынул из кармана пузырек с таблетками и засунул одну в рот. – Все нормально. У меня случается…
Павел пожал плечами и вернулся к жене.
Расправившись с едой, они жестами подозвали официанта, чтобы расплатиться. Павел сунул руку в задний карман брюк и обнаружил, что бумажника там нет. Он начал инстинктивно охлопывать себя, пока окончательно не поверил в пропажу. Под столом бумажника