до утра, и к моменту, когда вечный разоблачитель – рассвет, начал торопить нас своими, как рентген просвечивающими насквозь, лучами, мы поняли, что стали друг другу ближе. Что то неизмеримое многокилометровое расстояние, на которое нас отбросил друг от друга контакт наших тел, сократилось благодаря спонтанно-возникшей и неожиданной стыковке наших душ. Благодаря состраданию, в котором я так нуждалась в тот момент. Меня наконец-то поняли. Мне поверили. Меня приняли.
Неловкость, возникающая между двумя людьми при свете дня, главный индикатор того, что они поторопились. Я чувствовала себя неуверенно и шатко, как идущий над пропастью акробат. Ведь я открылась человеку, которого едва знала, показала ему свою слабость, подарила ему свою искренность, не будучи уверенной в том, что она ему нужна. Но он великодушно принял то, что мне хотелось отдать, и именно благодаря этому между нами сразу возникла какая-то удивительная непередаваемая близость. Нам казалось, что мы знаем друг друга так давно, что не может быть и речи о каком-то стеснении или боязни быть самими собой. Мы были родными людьми, сразу и безосновательно, но и без сомнений. Он протянул мне свою руку, и я уверенно и без колебаний вложила в нее свою.
Потом были сумасшедшие рассветы, празднующие начало каждого нового дня и оставляющие на море сияющие блики своих улыбок; ночные, открывающиеся с высоты звезд пейзажи, освещенные уверенным спокойствием лунного света, который отражался в черной лаве глубоких морских вод. Стремление и одновременная невозможность скрыть и обуздать то, что творилось между нами в те дни… В голове все время крутились слова «Я люблю тебя», но из-за стремительности своего возникновения я не разрешала им слетать с губ, запирая на засов где-то глубоко внутри. И в одну из последних наших ночей Джемиль, как будто прочитав мои мысли, сказал сам их вслух. Прекрасно понимая, что в силу времени мне трудно будет в них поверить. Но ему, так же, как и мне, хотелось их сказать. И именно поэтому, удивляясь самой себе, я поверила.
У нас оставалось совсем мало времени. В ближайшем магазинчике мы покупали бутылку столового вина и отправлялись вверх на гору к открытой террасе, с которой открывался необыкновенный вид на врезающееся в море побережье. Я сама нашла эту террасу, когда гуляла одна. Помню, тогда в голове пронеслись мысли о том, что, наверное, это самое романтичное место, которое мне довелось видеть в жизни. И я привела туда Джемиля. Красоту этого мира всегда хочется разделить с теми, кого по-настоящему любишь.
Это было наше место. В последний вечер перед моим отъездом мы случайно забрели в какое-то заброшенное кафе с удивительным названием Rain Forest. Двери были открыты, никого не было, мы пробирались, словно воришки, боясь что-нибудь уронить в абсолютной кромешной темноте и наделать шуму. Я вышла на балкон, и у меня захватило дыхание от миллиона переливающихся электрических огней, которыми было усыпано все побережье. Откуда-то доносилась музыка, и мы были только вдвоем. Я танцевала и хулиганила, словно вырвавшийся из под родительской опеки