сей раз не стал отвечать, до входа в «нору» было совсем близко. Поднажал еще и, пригнувшись, влетел в темное отверстие.
Глаза после дневного света вначале ничего, кроме сплошной темноты, не увидели. Однако сталкер понимал, что торчать возле самого входа – не самый лучший вариант в его положении. Поэтому он рискнул сделать несколько шагов вслепую. Собственно, опасался он при этом только двух неожиданностей – чего-нибудь вроде естественного колодца, упав в который можно переломать кости, и какой-нибудь аномалии. Все равно какой, ведь здесь, в тесноте и слепой темноте, ему вряд ли удастся от нее увернуться.
Подумал так – и будто сглазил! После третьего осторожного шага, когда Сом решил уже было остановиться, темнота вокруг стала слабо светиться, в воздухе замелькали голубоватые искорки, а волосы сталкера, будто наэлектризованные, встали дыбом.
– Солить твою плешь, – выдохнул Сом. – Накаркал…
Сказал – и зажмурился от ярчайшей вспышки, выплеснувшейся, казалось, из глубин самого мозга. Даже подумать о том, что это конец, сталкер не успел – разом окутавшая его тьма была куда более темной, нежели обычная темнота пещеры. Она оказалась абсолютно глухой, бездонной и беспросветной. Ее нельзя было даже назвать черной, поскольку черный – это все-таки цвет; здесь же отсутствовало само понятие цвета. Наверное, это сравнимо с нашей памятью о том, когда нас еще не было. И, вероятнее всего, это будет так же, когда нас не станет. Впрочем, сравнивать и анализировать в тот момент Сому было не то чтобы недосуг, а даже и нечем. Ведь по всем ощущениям, а точнее, по их полному отсутствию, и самого сталкера будто вовсе не стало, он словно растворился мгновенно в этом не имеющем цвета ничто.
А потом моментально возник снова, выпрыгнул из псевдотьмы, словно выпущенный из-под воды резиновый мячик. Вокруг по-прежнему было темно, но Сом сразу почувствовал, что это настоящая, привычная тьма. И ему стало вдруг так страшно от пережитого, что ноги сами понесли его вперед, подальше от этой кошмарной, хоть и оказавшейся в общем-то безобидной аномалии.
Он почти бежал, не думая ни о чем, позабыв уже и об опасности внезапных колодцев, и о том, что аномалия могла оказаться не единственной… Даже то, что в туннеле стало светлей, Сом осознал не сразу. А когда до него дошло, что он видит вокруг себя стены, залитые идущим спереди тусклым синим светом, остановился как вкопанный.
«Синий свет? – начал наконец пробуждаться рассудок. – Тук тебя в так! Опять, что ли, аномалия?»
Собственно, ничего иного, по рассуждениям Сома, в глубине горы не могло быть по определению. Не гномы же там, в конце концов, железо плавят. Разумеется, нет, ведь тогда отблеск бы был красным.
– Тьфу ты, валять твою кладь! – вслух выругался Сом. – Какие еще гномы-хреномы? Совсем ты от страха умом тронулся, сталкер.
Ему стало вдруг так нестерпимо стыдно за свое малодушие, что назло всему, вместо того чтобы осторожно вернуться назад, Сом попер дальше.
Зрелище,